Девушка из песни. Эмма Скотт

ничего там не сажала, – заметила Вайолет.

      – Конечно, нет, – ответила Линн. – Зачем, если каждый вечер там будут все вытаптывать? – Она повернулась ко мне. – Ведь каждый вечер, молодой человек? Что ты делаешь в спальне моей дочери?

      Вайолет покраснела.

      – Мама. Я тебе миллион раз говорила, Миллер – просто друг. Мой лучший друг. – Она умоляюще посмотрела на меня. – Разве не так?

      Сердце дрогнуло, и я скорее почувствовал, как кивнул. Горло сдавило.

      – Ага. Верно.

      Взгляд Вайолет благодарно смягчился, но потом снова стал жестким, когда она повернулась к родителям.

      – И вообще, что вы здесь делаете? Вы не можете вот так врываться.

      – Прости, милая, – произнес Винс, хмуро глядя на жену. – Ты абсолютно права.

      Линн фыркнула, но уже спокойнее.

      – Обсудим это утром. – Ее взгляд метнулся ко мне. – Все обсудим.

      Она вылетела из комнаты, а Винс последовал за ней, вымученно улыбнувшись.

      – Не сиди долго, Ви. Спокойной ночи, Миллер.

      Дверь захлопнулась, и Ви тут же сникла. Я обнял ее, прижал к себе.

      – Прости, – прошептала она мне в грудь. – Боже, это так унизительно.

      – Все в порядке, Ви.

      – Раньше все было по-другому. Мы сидели за общим столом и смеялись. Разговаривали. Они так любили друг друга. Однажды мама сказала мне, как ей повезло, что она вышла замуж за своего лучшего друга. Мы были так… счастливы.

      Я вздохнул, мне стоило попытаться. Осторожно.

      – Не все пары заканчивают так, как твои родители.

      «Я не позволю этому случиться с нами. Никогда».

      Она крепче обняла меня и подняла залитое слезами лицо.

      – Скажи мне правду, Миллер. Мы… в порядке?

      Храбрый тон не мог скрыть страх в ее глазах. Мучительная истина заключалась в том, что она нуждалась во мне как в друге. Уже несколько лет ее семья разваливалась на глазах, заставляя Вайолет хвататься за любую константу в собственной жизни.

      Например, нашу дружбу. Пусть это и разрывает мне сердце в клочья.

      Я с трудом сглотнул. Подавил все слова, которые пришел ей высказать и спеть. Мне даже удалось слабо улыбнуться. Ради нее.

      – Да, конечно, у нас все хорошо. Я уже говорил. Ничего страшного. – Я закинул рюкзак на плечо. – Мне нужно идти.

      Вайолет не протестовала, и это было еще хуже.

      В ее собственной улыбке сквозила неуверенность и надежда. Она вытерла слезы.

      – Увидимся завтра в школе. Первый день выпускного года. Думаю, он будет самый лучший.

      – Ага, – отозвался я, поднимая футляр с гитарой и направляясь к окну. – До встречи, Ви.

      – Миллер?

      – Что?

      – Спасибо.

      Ее глаза сияли и были полны благодарности. Боже, как она прекрасна в своих пижамных шортах и футболке! Спортивное тело благодаря футболу, но с соблазнительными изгибами, мудрый взгляд, а улыбка… Улыбка могла в мгновение ока пробить защиту любого парня и поставить его на колени. Обнаженного, уязвимого и изнывающего от желания…

      Я улыбнулся,