Война Калибана. Джеймс С. А. Кори

дом возле водораздаточного комплекса на пятом от поверхности уровне. Открыв дверь, Басиа не улыбнулся и не поздоровался: просто повернулся и шагнул в сторону, впуская посетителя. Пракс прошел за ним.

      Усадив гостя за стол, Басиа налил ему стакан чудом не прокисшего молока. Со дня исчезновения Мэй Пракс приходил к нему в пятый раз.

      – Что, ни следа? – В словах Басиа, в сущности, не было вопроса.

      – Ничего нового, – ответил Пракс. – Тоже новость.

      Из задней комнаты послышался рассерженный девичий голос. Ему вторил мальчишеский. Басиа не обернулся.

      – У меня тоже ничего, извини.

      Вкус у молока был чудесный: нежный, богатый, мягкий. Пракс будто чувствовал, как калории и питательные вещества просачиваются в клетки. Ему пришло в голову, что физически он, вероятно, истощен.

      – Надежда еще есть, – сказал он.

      Басиа выдохнул, словно сказанное Праксом ударило его под дых. Поджав губы, он уставился в стол. Ссора в дальней комнате перешла в тихий мальчишеский плач.

      – Мы уезжаем, – сказал Басиа. – У меня кузен на Луне работает, в «Магеллан-биотехе». Они посылают корабли с гуманитарной помощью. Когда разгрузят медикаменты, там освободится место для нас. Все устроено.

      Пракс отставил стакан с молоком. В комнате было спокойно и тихо, но он знал – это иллюзия. Что-то сдавило ему горло и грудь. Лицо побелело – он как наяву вспомнил жену, объявляющую о разводе. Предательство. Опять его предали.

      – …и потом еще несколько дней, – говорил Басиа. Пракс его не слушал.

      – А как же Като? – выдавил он сквозь ком в горле. – Он ведь где-то здесь.

      Взгляд Басиа испуганной птицей метнулся в сторону.

      – Нет. Нет его, брат. У мальчика не иммунная система, а болото. Ты же знаешь, без лекарств он оказывается серьезно болен на третий, самое позднее на четвертый день. А мне надо подумать о двух оставшихся детях.

      Пракс кивнул: тело отреагировало помимо сознания. Казалось, где-то у него в голове раскручивался маховик. Бамбуковый стол показался неестественно шершавым. Запахло тающим льдом. От молока на языке остался кислый вкус.

      – Откуда тебе знать? – спросил он, стараясь говорить мягко. Вышло не очень.

      – Да уж знаю.

      – Им… тем, кто забрал Мэй и Като, они мертвыми не нужны. Они знали, должны были знать, что детям необходимы лекарства. А значит, вполне могли доставить их туда, где лечение есть.

      – Никто их не забирал, брат. Они пропали. Что-то с ними случилось.

      – Учительница Мэй сказала…

      – Учительница обезумела от страха. Для нее вся жизнь сводилась к тому, чтобы карапузы не наплевали друг другу в рот, а тут внезапно рядом – стрельба. Какой черт знает, что она видела?

      – Она сказала: «Мать Мэй и врач». Врач…

      – А, брось ты. Мертвыми не нужны? Мы здесь по горло завалены мертвецами, не знаю уж, кому они понадобились.

      Идет война. Эти гады начали войну. –