Здоровый оптимизм. Ольга Леонидовна Вербовая

ну что же ты! – послышался полный укоризны голос дяди Арбенса. – Эдак наша очаровательная коллега подумает, будто мы её запираем. Скажет: совсем дядя Арбенс тиран и самодур – никуда не пускает, лишает отпуска.

      – Ну, а как же…

      – Не волнуйся, Элая, – дела никуда не денутся. Когда Зина вернётся, всё сделает. Правда, Зина?

        Я кивнула и робко осведомилась:

      – Так мне можно?

      – Разумеется. Ты же сотрудник, а не пленница, а значит, имеешь право на отпуск… Элая, будь добра, сделай чайку… Так что, Зина, запретить тебе лететь на Землю я ни в коем случае не могу. Только… – он вдруг замолчал, а в глазах появилась какая-то непонятная грусть.

      – Что "только"?

      – Ты можешь вспомнить всё, что было. Даже то, о чём, может быть, предпочла бы не вспоминать.

        А ведь дядя Арбенс говорит правду, подумала я. Стоит мне оказаться в тех местах, где я родилась и где прожила большую часть сознательной жизни, как воспоминания могут нахлынуть на меня нескончаемым потоком. И тогда уже поздно будет их отгонять. И забыть потом будет гораздо труднее, чем вспомнить. Так стоит ли вообще туда лететь? Ведь если я вот так разом забыла своё прошлое, значит, так, по-видимому, было надо.

        Внезапно в моей голове промелькнула мысль: а не самому ли дяде Арбенсу надо, чтобы я ничего не помнила?.. Глупость какая! Ему-то зачем? Он просто по доброте душевной хочет уберечь меня от сильных переживаний. Только потому и не хочет, чтобы я летела. Ведь если я сейчас полечу, может статься, что потом не раз об этом пожалею.

        Может, когда-нибудь я найду в себе силы встретиться с болью прошлого, но только не сейчас. Пока я к этому не готова.

      – Спасибо, Сото! Ты супер!

        Открыв маленькую коробочку, я нашла внутри пару пакетиков бисера, леску и иголку. Я знала, что из бисера плетут разные штучки, но совершенно не помнила, как это делают.

      – Ты… помнишь? – робко спросил Сото, заметив, как я гляжу на его подарок.

      – Не совсем. Но что-то припоминаю.

        Я соврала, чтоб его не огорчить. На самом же деле я совершенно ничего не припоминала. Ну ничего, подумала, возьму в руки – и всё получится.

      – Зина, Сото, хватит трепаться, – послышался вдруг голос тёти Элаи. – Тебя дядя Арбенс вызывает.

      – Меня? – спросили мы в один голос.

      – Тебя, Зина. Так что сделай милость – оторвись от приятной беседы и лети к нему.

      – Бегу… Ладно, Сото, за мной пряник.

        Быстрым шагом я прошла по длинному, обклеенному "янтарными" обоями коридору и открыв одну из дверей, оказалась в приёмной начальника. Оттуда прошла мимо дивана и стола секретарши к деревянно-мозаичной двери и робко постучалась.

      – Войдите, – послышался голос с другой стороны.

        И я вошла. Дядя Арбенс сидел за столом неправильной формы, изучал лежащую перед ним кипу каких-то бумаг. Увидев меня, он оторвался от своего дела и повернул голову к двери.

      – О, это ты, Зина? Проходи, садись.

        Я молча прошла и села в кресло у окна, напротив начальника.

      – У меня есть к тебе серьёзный