Кодекс скверны. Предтеча. Ольга Ясницкая

что ему это не под силу, он вытянул дрожащую от слабости руку и поднял три пальца вверх, принимая поражение.

      Бой окончен, но жажду уже не остановить. Хотелось ещё и ещё, и пускай только посмеют помешать! Энергия переполняла, опьяняла, вскружила голову. Она неуязвима! Она бессмертна! Никому её не остановить!

      Всё это Ровена пропускала сквозь себя, находясь одновременно и в теле Восемьдесят Третьей, и в стороне, как обычный наблюдатель. Она с наслаждением вкушала божественную сладость чужой жизни, принадлежавшей теперь им обеим. В эйфории наблюдала за тонкими струйками крови, сочащимися из глаз Восемьдесят Третьей и думала, что именно так плачут боги.

      Боль сотнями острых осколков пронзила тело и её отбросило назад, в непроглядную пустоту. Издалека донёсся едва уловимый щебет птиц. Озорной ветерок коснулся щек, обдав приятной прохладой.

      – Принцесса?

      Она открыла глаза. Перед ней сидела Восемьдесят Третья. Лицо побледнело, губы пересохли, скулы заметно заострились. Как это знакомо: использование дара отнимает очень много сил.

      – Тот мальчик… – Ровена ощутила жуткую слабость и прислонилась к дереву. – Что с ним стало?

      Восемьдесят Третья осеклась:

      – Я не хотела, чтобы так вышло. Потеряла контроль…

      – Не вини себя. Ты была ещё ребёнком. Намного хуже те скоты, которые заставляют детей проливать кровь, – Ровена провела ладонями по лицу. – Но как я вообще там оказалась?

      – Могу только догадываться, госпожа. Такое со мной впервые.

      Выходит, прикоснувшись тогда к лжеотцу, она попала прямиком в память к Восемьдесят Третьей? Впрочем, это не то, о чём стоит сейчас беспокоиться. Куда важнее, что она скажет. Теперь от неё зависит слишком многое. Пути назад уже нет и остаётся надеяться, что не ошиблась.

      – Второй раз за последний месяц моя жизнь в твоих руках, Восемьдесят Третья, – осторожно заговорила Ровена. – Ты ведь понимаешь, как я рискую?

      Та опустила голову, перебирая пальцами смятые стебли травы.

      «Молчит… Неужели откажется? Ну скажи хоть что-нибудь, умоляю!»

      – В ваших воспоминаниях я видела Севира, – медленно проговорила она. – Он ещё жив?

      – Не имею ни малейшего представления. Откуда ты его знаешь?

      – Нет ни одного осквернённого, кто бы не знал о нём. Он, как и Первый, настоящая легенда!

      – Первый? Кто это?

      – Первый раб Легиона, – пояснила Восемьдесят Третья. – Севира тоже можно назвать первым. Первым, кто получил право носить имя и…

      – Был освобождён моим отцом, – завершила за неё Ровена.

      – Ваш отец был великим человеком! Мы помним и чтим его имя.

      – Рада это слышать. Он сражался и погиб за вашу свободу. И я хочу продолжить его дело и вычистить Прибрежье от гнили. Я найду каждого, кто участвовал в заговоре и накажу по закону.

      – Месть – благородная цель, госпожа, – согласилась она. – Ваше стремление достойно уважения.

      – Дело не только в мести. Посмотри на меня! Я