Баллада об овальном мяче. Иван Бураков

так и порывами налетающего на город с Москвы-реки ветра. Денис зяб под покровом короткополой куртки. Он спускался по открытой лестнице с верхнего яруса, осторожно пересчитывая подошвами кроссовок бетонные ступени.

      – До второй лиги докатились, – слышал он обрывки фраз, хватая их краем уха.

      – А Миша Рекуданов молодец, – говорил ещё один болельщик, – из нашей болельщицкой среды вышел, а как за «Торпедо» бьётся. Гол сегодня забил.

      Болельщики разразились аплодисментами, когда команда в белых футболках с литерой «Т» на груди и чёрных шортах подошла к трибуне поблагодарить за поддержку.

      – Молодцы! Молодцы! – неслось над стадионом. «Молодцы», – соглашался с товарищами Денис.

      Покинув яму стадиона, пройдя аппендикс парка и памятник, на пьедестале которого уверенно шагал вперёд в будущее бронзовый Эдуард Стрельцов, Денис в дружной куче болельщиков вывалился на улочку, ведущую к станции метро «Автозаводская».

      «У меня зазвонил телефон». Мобильник в кармане куртки выводил трели из заставки рекламы «Нокиа»: «Та-да-да-да, та-да-да-да, та-да-да-да, там». Молодой человек нехотя достал его раскрасневшейся на холоде рукой.

      – Да, Саш, привет!

      – Привет, герой-любовник, – раздался в трубке голос белобородого, – как ты там переживаешь семейную драму? Пьёшь?

      – Нет, на футболе был, – расплывшись в улыбке на замечания товарища, отреагировал Денис.

      – А зря, я бы нажрался. Ты вот что, больше в «Релакс» не ходи, да и выступать нам там больше не дадут, если только без тебя. Тебя в чёрный список занесли.

      – Я, конечно, не Тупак Шакур, но, видишь, уже где-то вне закона.

      – Семимильными шагами к известности идём, товарищ, – продолжал ёрничать Сашка, – теперь давай серьёзно. Вечера, я так понимаю, у тебя стали свободны?

      – Да.

      – Не хочешь в регби поиграть?

      – Я?! В регби?! Да я никогда и не играл.

      – Нет проблем – научим.

      Предложение было сколь неожиданным, столь и интересным. Чтобы особо не затягивать паузу, Денис решил всё-таки от него отмахнуться.

      – У меня есть время на раздумья?

      – Да, сколько угодно, – подтвердил в трубку белобородый.

      – Тогда я, пожалуй, им воспользуюсь.

      – Воспользуйся, только думай не долго, жизнь идёт, и пока ты размышляешь, она может пройти мимо.

      5

      – Денис, не было случая, чтобы мы тебя не поддержали в твоих начинаниях, но сейчас, сын, это перебор.

      Мама говорила эмоционально, накладывая через плечо молодого человека картофельное пюре из кастрюли в плоскую тарелку, помещённую в прямоугольник обеденного стола. Рядом с тарелкой лежали вилка и нож, соответственно по левую и правую сторону. Нож предназначался для котлет, ещё томившихся под крышкой в сковородке на огне. Денис обречённо слушал. Его лицо выражало душевное напряжение человека, которого ломали. Деревце гнулось стволом и всеми ветками, но уступать по своей молодости и упёртости (возможно,