Баллада об овальном мяче. Иван Бураков

так сказать, агрессию выплёскивали… А до них на улицах городов играли рыцари и, кстати, разносили всё к чертям… в клочья. За это регби во многих графствах запрещали…

      – А там, – указал Денис пальцем на телевизор, – сказали, что регби придумали в 1823 году… Уильям Уэбб Эллис придумал…

      – Они там наговорят, – протянул недоверчиво отец, махнув рукой в сторону экрана, – это легенда… И, кстати, заметь, – поднял он указательный палец правой руки вверх, при этом очки его съехали на нос, – везде у них, у британцев, одни Уильямы: Уильям Уэбб Эллис, Уильям Уоллес, Уильям Шекспир… – фразу он докончил, вернув очки на прежнее место.

      А на поле «Стад де Франс» царил не Уильям, а Фелипе. Картинка с экрана телевизора показывала, как Контепоми великолепно исполнил третий штрафной удар, и «Лос Пумас» спустя четверть игрового времени матча лидировали со счётом 9:3. Комментатор был в восторге от игры.

      – А откуда ты это всё знаешь про регби? – продолжил Денис свои расспросы.

      – Это, брат, вы сейчас про регби ничего не знаете, – прищёлкнул отец поучительно языком в ответ, – а во времена моей молодости сборная Советского Союза достойно с Новой Зеландией играла.

      – А что Новая Зеландия? – непонимающе округлил сын глаза.

      – Новая Зеландия – самая сильная сборная по регби в мире, – продолжал поучать отец, – это как бразильцы в футболе, так и новозеландцы в регби. «Маори», одним словом. Тебе увидеть, как они хаку танцуют, надо бы – незабываемое зрелище.

      – Что такое хака?

      – Хака что? – поднял брови вверх отец. – Танец новозеландских аборигенов. Воинственный танец! Их регбисты перед матчем обязательно его исполняют – дух завораживает! Поверь!

      – И что? Наши прям так с ними хорошо играли? – проявил недоверие Денис.

      – А что, не поверишь папке-то своему?

      – Пап, да как-то странно. Ты говоришь, что сборная Советского Союза достойно играла с «регбийными бразильцами», а теперь о сборной России по регби никто в стране и не знает.

      – Эх, Денис, Денис, – сокрушенно покачал головой отец, – нынче вообще всё с ног на голову перевернулось, а ты только о регби говоришь.

      Комментатор продолжал бубнить что-то своё, вторгаясь в пространство кухни сквозь динамики телевизора. На экране показывали регби: Аргентина билась с Францией.

      3

      Клуб жил своей жизнью. Там, над его сводами, чуть выше труб теплотрассы лежал паркет зала, убранство которого семь лет назад было продемонстрировано по всем центральным телеканалам. Фоном к демонстрации тревожным фонтаном били слова диктора с обязательными составляющими: «Дубровка, теракт, Норд-Ост». Тогда никто, кроме группы захвата, не думал о подземелье Дома культуры шарикоподшипникового завода. Завод давно был мёртв, так же, как и значительное количество людей, решивших посетить мюзикл, что ставили в тот вечер на сцене Дома культуры, и попавших в результате этого в заложники. События те теперь суровая история, болью отдающаяся в памяти, мыслях,