Институтка. Любовь благородной девицы. Ольга Вяземская

героев, которые сыграют в судьбе институток немалую, по-своему решающую роль. И для этого мы вернемся на целых два года назад и окажемся в графском имении на берегу моря, в стороне от роскошных летних домов вокруг Куяльника.

      По слухам, дом сей когда-то принадлежал чуть ли не самому Михаилу Семеновичу Воронцову, светлейшему князю и новороссийскому и бессарабскому генерал-губернатору. Так это было или нет, поручик Раевский не знал. Историей семьи всегда увлекалась его младшая сестра, а ему было вполне достаточно того, что Аннушка рассказывала во время их вечерних прогулок вдоль берега моря. Сестрица графа была всего двумя годами моложе, но отчего-то вела себя, как старшая. Писала письма в училище, потом присматривала ему невесту, потом отговаривала, когда брат соглашался на очередной брак, потом опять присматривала.

      К счастью, таких эскапад проделывать часто она не могла – брат много времени проводил на полигонах, где испытывал боевые устройства. Анна невероятно гордилась даже званием брата: «фурлейтский поручик». Это звучало красиво и не для каждого девичьего уха понятно.

      – Ох, Аннушка, – морщился Александр. – Ну что ты все моим званием козыряешь? Поручик, он поручик и есть. Младший офицер – забот много, почестей мало. А уж мы, офицеры от артиллерии, гибнем чуть ли не первыми. Только великая пехота, основа любой армии, может с нами поспорить за это сомнительное первенство.

      Анна качала головой и, не споря с братом, продолжала называть его именно фурлейтским поручиком, особенно при появлении в доме девиц из ближнего или дальнего круга друзей и просто знакомых графа Раевского-старшего. Отец брата и сестры, Владимир Александрович, овдовел почти десять лет назад, однако новой женой обзаводиться не стал. Он был настолько хорош собой, что в душевных привязанностях отказа не знал. Вдовые красавицы, еще не успевшие овдоветь красавицы, зрелые красавицы, еще не ставшие женами, – одним словом, графа на приемах всегда окружал подлинный цветник. Неудивительно поэтому, что и в летнем имении Раевских, в Крыжановке, всегда можно было встретить немало привлекательных особ самого разного возраста, от очень юных, как дочь графа, до весьма взрослых, как матушка графа Раевского-старшего, все еще выходящая в свет ровно два раза в год.

      Граф же Раевский-старший отдал службе царю и отечеству двадцать пять лет и вышел в отставку с почетной и обременительной должностью интенданта партикулярной верфи в Санкт-Петербурге. Сменил дом в столице на семейное гнездо на окраине Куяльника, а летом отправлялся в Крыжановку, на берег моря, подальше от света, дабы наслаждаться лечебными грязями и водами. Граф жил в свое удовольствие, никому не ставя в вину ни озорного поведения, ни усердного отшельничества. Одним словом, превратился в настоящего барина-сибарита, наслаждавшегося каждым днем жизни.

      Дочь свою Анну учением граф не мучил, однако домашнее образование девушка получила более чем удовлетворительное. Неженский ум, пытливый и педантично-усердный, позволял ей вести беседы на равных не то