Ахульго. Шапи Казиев

книгах было столько хорошего, что чем больше он читал, тем больше ему хотелось читать. С ними можно было забыть обо всем. Он знал много людей, с которыми предпочел бы никогда больше не встречаться, но среди сотен этих книг не было ни одной, с которой он согласился бы расстаться.

      Иногда Шамиль думал, что лучше бы он жил не теперь, а тогда, когда писались эти книги, или потом, когда бы все на земле устроилось и никто бы не мешал ему читать столько, сколько вмещали его душа и разум. Но сегодня он не мог себе позволить этого даже в подземной библиотеке. В дверь негромко, но настойчиво стучали. Это был Юнус, который принес тревожные вести. Разведчик Шамиля, служивший в Шуре, в штабе Апшеронского полка, сообщал об отряде, который двинулся в Хунзах. Отряд был куда больше, чем те, что обычно сопровождали транспорты. Вместе с ханской милицией он мог быть очень опасен.

      – Мы ведь договорились не трогать друг друга, – сказал Шамиль.

      – Наверное, они решили надежнее защитить Хунзах, – докладывал Юнус.

      – К новому начальнику приезжали ханы и уговаривали его пойти на тебя.

      – Пусть попробуют, – сказал Шамиль.

      – Они уже пришли, – продолжал Юнус.

      – Утром прибыл человек из верхних аулов. Говорит, что войска расположились на границе Хунзахского ханства. Они что-то замышляют.

      Но еще тревожнее было то, что люди из верхних аулов, не спросив Шамиля, решили напасть на пришельцев.

      – Я запретил нападать первыми, – говорил Шамиль, с сожалением откладывая книги и надевая оружие.

      – У нас мир с русскими.

      – Их мулла говорит, что мир – у тебя, а у них газават к тем, кто покушается на их землю.

      – Собери людей, – велел Шамиль, закрывая библиотеку на ключ.

      – Мы выступаем.

      Вслед за тем были посланы приказы наибам, чтобы те явились с отрядами в указанное место. Сурхая Шамиль оставил защищать Ахульго на случай появления новых отрядов противника.

      А в Южный Дагестан, к Ага-беку, полетел почтовый голубь, к лапке которого было привязано письмо имама.

      – Лети, – сказал Шамиль, выпуская птицу.

      – И не забудь вернуться.

      К вечеру Шамиль со своими мюридами двинулся в горы.

      Глава 25

      Когда имам прибыл на место, то застал обескураженных горцев, потерпевших неудачу. Они возвращались в свое село, везя убитых и раненых.

      Вдалеке, на холме, белели палатки пришельцев, горели костры и блестели металлом пушки.

      Мулла, который перед стычкой воспламенял горцев проповедями, предстал перед Шамилем с опущенной головой.

      – Где теперь твои призывы? – спросил его Шамиль.

      – Разве я не запрещал вам выступать без моего приказа?

      – Клянусь, у меня и в мыслях не было нарушать твою волю, – отвечал мулла.

      – Люди сами бросились на гяуров, а я не мог их оставить.

      – Если каждый начнет мерить опасность своей меркой, беда обрушится на всех, – сказал Шамиль.

      – Вы решили напасть на них,