Королева под снегом. Франсуа Плас

доехали на метро до Уайтчепела, пересекли бульвар и пошли вниз по Кавелл-стрит.

      Втянув голову в плечи и сунув руки в карманы, девочка стучала зубами от холода, но Элиот не решался взять ее под руку и прижать к себе. Он даже подумал было снять свою военную куртку и набросить ей на плечи как накидку, что казалось ему высшим изыском, но испугался упасть в глазах Фергюса, который посчитал бы, что после такого рыцарского обращения можно в лучшем случае отправляться в психиатрическую лечебницу. Он лишь ускорил шаг, чтобы согреться.

      – Номер дома хотя бы у тебя есть? – пошутил Фергюс.

      – Не держи меня за дуру, – отбрила его Сэм.

      7

      Они остановились у трехэтажного дома из темного кирпича, скромного и банального, ничем не отличающегося от соседних. Теперь, когда они пришли, Сэм ужасно боялась разочаровать свою подругу. Все фразы, которые она заготовила заранее, куда-то улетучились, примерно так же было в ее первый визит к психологу. Она так и видела себя перед его дверью, оцепеневшую от страха и готовую к суровому приговору о незначительности своей персоны.

      – Ты уверена, что это здесь? – спросил Элиот.

      Она достала блокнотик.

      – Да, да.

      – Имени нет. Позвоним?

      Сэм тщетно давила на кнопку звонка.

      – Она живет одна?

      – Да.

      – Попробуй еще раз, может быть, она не слышала.

      Новая попытка тоже не увенчалась успехом.

      – Или она работает, – предположила Сэм. – Она всегда включает музыку, когда работает.

      Фергюс, поморщившись, смерил взглядом фасад.

      – Не знаю, что она слушает, но не рэп и не техно. Даже басов не слышно.

      – Баха, – пробормотала Сэм себе под нос.

      Она позвонила еще раз, дольше. Ответа не было.

      Сэм отлично помнила последнее письмо Мэдди.

      Если однажды окажешься в Лондоне, заходи ко мне. Предупреждать заранее не надо, я обожаю сюрпризы. Просто позвони в дверь. Я всегда дома, можно сказать, никуда не выхожу и буду очень рада тебя видеть.

      Ей и в голову не пришло усомниться в этих словах. Тем более что они были написаны на бумаге с подписью внизу. Красивым наклонным почерком, изящным и энергичным. У самой Сэм почерк был куда более неуклюжим. Диана, ее мать, так и говорила, что Саманта «пишет как курица лапой».

      «Мне же не приснилось, – думала она, – это было написано черным по белому. Нельзя же так отпираться от своих слов».

      Ей было горько и обидно.

      – Окей, – сказал Фергюс. – Не ночевать же нам здесь. Извини, Сэм, но, прежде чем являться к людям, принято звонить. Ясно, никого нет дома. Ты идешь, Элиот?

      – Этого не может быть, – пролепетала Сэм.

      – Она, может быть, вышла в магазин, – предположил Элиот, – или у нее дела в городе.

      – Типа на свиданку пошла, – прыснул Фергюс.

      – У нее парализованы ноги, – возразила Сэм. – Вряд ли она рискнет высунуться на улицу в такую погоду, особенно в инвалидном кресле. Тротуары – просто каток.

      – Как