Гибрид Игл-Пиг. Петр Альшевский

А что бы вас обеспечивало? Твои сбережения?

      Гамашев. У меня их нет.

      Погребной. Ну и что бы вы с ней ели?

      Чургонцев. Он и его старуха ели бы друг друга. В склоках и скандалах выясняя подоплеку того, почему в доме у них шаром покати, а на столе объедки из больничной столовой.

      Гамашев. Обязательно из больничной?

      Чургонцев. Твоя старая ведьма будет тебя немилосердно пилить, отчего ты станешь подвержен приступам и попаданиям в больницу, где тебя, выслушав, пожалеют и разрешат приходить за объедками.

      Гамашев. С такой бабой я бы дрался. Навалял бы бабуленьке по полненькой… вывел бы эту дрянь из строя.

      Чургонцев. И тебе ее не жалко?

      Гамашев. А чего она меня изводит?

      Чургонцев. Она изводит тебя, лежа в постели. Из которой уже не встает!

      Гамашев. Будучи покалеченной мною?

      Чургонцев. Чтобы снять с тебя обвинения в избиении, я допущу, что ее организм надломился из-за разраставшейся в ней с детства болезни. Но убедил ли ты в этом вызванную ею милицию, мне неизвестно.

      Погребной. Если он на свободе, то убедил.

      Чургонцев. С три короба наплел, но вывернулся… ушлый малый.

      Погребной. Он пенсию не получает, а с ее-то пенсией что? И она что ли от пенсии отказалась?

      Чургонцев. Она, как он. Дай мне Господи спутника жизни и больше ничего мне не надо! К вынашивающим подобные мысли я бы применил принудительные меры медицинского характера. Пробовал бы, пока не поздно, спасти – прочистить мозги таблетками, уколами, окуриванием вразумляющими газами. Надышался и пошел!

      Гамашев. Вешаться?

      Чургонцев. На работу! Как бы по собственному желанию! Сидишь, работаешь, дуреешь, но не крайне. Сторонясь высоких порывов и погружений в последующее горе! Думал о дальних морских странствованиях, а угомонился на безводном пустыре. Здесь мне и могилу выкопают.

      Погребной. Из могилы высовывается рука.

      Чургонцев. С зонтом?

      Погребной. И для чего зонт?

      Чургонцев. От птиц. Пролетают над могилой и гадят! Но я держу себя с ними корректно – через проделанное мною отверстие ругательствами в птичек не харкаю. С выставленным зонтом цыкаю сквозь зубы гнилую слюну.

      Погребной. Скачок наружу совершить не намереваешься?

      Чургонцев. А меня разве кто-то ждет? Кого я сегодня увижу в моей съемной квартире?

      Погребной. Организуй в ней пожар и увидишь пожарных. Ты им откроешь? Не решишь, что пусть идет, как идет?

      Чургонцев. Я и без них потушу. Носясь в огне, скажу себе на повышенных тонах, что умирать я не желаю! Я в расстроенных чувствах, но смерти мне не надо.

      Гамашев. Ты здорово повзрослел.

      Чургонцев. Нельзя не признать… после долгих колебаний я постановил для себя, что мне следует жить. За счет честолюбивых замыслов! В инвестиционный холдинг я кладовщиком не наймусь!

      Погребной. Тебя приглашают работать в холдинг?

      Чургонцев. Мне не к спеху.

      Погребной.