По дороге в вечность. Дж. А. Редмирски

она снова стала ходить к своему психотерапевту. Чем раньше, тем лучше.

      «К своему психотерапевту?» – мысленно повторяю я.

      Вода в ванной больше не шумит. Я снова поглядываю на дверь.

      – О каком это ее психотерапевте ты говоришь? – почти шепотом спрашиваю я.

      – О том, к кому она ходила, пока не уехала. Она…

      – Постой! – одергиваю я Натали.

      В ванной хлопает дверь. Кэмрин возвращается в комнату.

      – Она идет сюда, – скороговоркой бормочу я. – Я тебе перезвоню.

      Только я успеваю прекратить разговор и вернуть мобильник на место, как в комнату входит Кэмрин. На ней розовый махровый халат. Голова замотана полотенцем.

      – Привет, – говорю я.

      Я лежу, заложив руки за голову и сцепив пальцы. Смотрю на Кэмрин. Мне очень хочется перезвонить Натали и узнать про психиатра. Но на этот раз я решаюсь действовать напрямик. Не хочу ничего скрывать от Кэмрин. Один раз попробовал, повторять не тянет.

      Кэмрин улыбается мне. Она разматывает полотенце и принимается вытирать волосы.

      – Можно тебя кое о чем спросить?

      – Конечно. – Кэмрин встряхивает своими светлыми волосами, откидывая их назад.

      – Ты раньше ходила к психотерапевту?

      Улыбка мгновенно исчезает, сменяясь крайним недоумением. Кэмрин подходит к шкафу, открывает дверцу:

      – А почему ты спрашиваешь?

      – Потому что, пока ты была в ванной, позвонила Натали и попросила, чтобы я уговорил тебя возобновить сеансы.

      Кэмрин трясет головой. Она стоит ко мне спиной, разглядывая вешалки с одеждой.

      – Натали хочется видеть меня чокнутой? Пусть. Это ее право.

      Я выскакиваю из-под одеяла, путаюсь в нем и роняю на пол. Подойдя к Кэмрин, я обнимаю ее за талию:

      – Ходить к психотерапевту еще не значит быть чокнутым. Возможно, тебе действительно стоит пойти. Выговориться.

      Мне обидно, что Кэмрин не хочет выговариваться мне, но сейчас главное – помочь ей выйти из тупика.

      – Эндрю, я обязательно приду в норму. – Кэмрин поворачивается ко мне, ласково улыбается и дотрагивается до моего подбородка. Потом целует в губы. – Обещаю. Я понимаю: вы все тревожитесь за меня. Ты, мама, Натали. Я понимаю вашу настороженность. Но к психотерапевту я не пойду. Это просто смешно. – Она снова поворачивается к шкафу и снимает с вешалки блузку. – Психотерапевтам глубоко наплевать на своих пациентов. Главное – выписать лекарство и забыть о нашем существовании. Я не собираюсь принимать никакие психотропные средства.

      – Речь не о психотропных средствах. Если бы ты смогла выговориться перед кем-то, это помогло бы тебе справиться.

      Кэмрин не поворачивается ко мне. Ее руки опущены, и в одной зажата блузка. Она вздыхает, потом расправляет плечи, поворачивается ко мне и смотрит прямо в глаза.

      – Лучший способ справиться со случившимся – это забыть о нем, – говорит она, и каждое ее слово рвет мне сердце. – Я быстро приду в норму, если мне не будут каждый день напоминать об этом. Чем больше вы все будете убеждать меня в необходимости