По дороге в вечность. Дж. А. Редмирски

сумочку. – Кэм может расстроиться. Потому я и попросила тебя промолчать. И на меня она сильно разозлится. Но вот это меня ничуть не волнует.

      Я киваю. На этот раз я верю Натали.

* * *

      Когда Кэмрин с матерью возвращаются от гинеколога, я сижу в гостиной и смотрю телевизор. Ожидая, что сейчас в гостиную войдет ее мать, я невольно сажусь прямо. Если честно, в этом доме я чувствую себя неловко. Кладу на дубовый кофейный столик пульт от телевизора и поднимаюсь, чтобы встретить Кэмрин.

      – И как все прошло?

      Стою в неловкой позе и задаю дурацкие вопросы. Все здесь идет как-то не так. Терпеть не могу эту скованность. Надо скорее искать квартиру. Может, на время перебраться в отель.

      Кэмрин подходит ко мне. У нее теплеют глаза.

      – Все прошло замечательно, – говорит она, чмокая меня в щеку. – Получила то, что мне нужно. А чем ты занимался? Держу пари, катался на моей машине и выглядел чертовски сексуальным. Крутой парень за рулем авто эпохи «Нью Эйдж». – Она награждает меня полуулыбкой.

      Мать Кэмрин тоже улыбается, стоя у дочери за спиной. Потом быстро уходит на кухню. У ее матери «тихая улыбка», о которой Кэмрин говорила мне утром. Улыбка, скрывающая вопль: «Она такая ранимая!» или «Я так волнуюсь за вас обоих!». Начинаю понимать, почему Кэмрин ненавидит материнскую улыбку.

      – Ты не угадала. Я почти не катался. Зато выдержал пятнадцатиминутную встречу с Шензи[6] в «Старбаксе».

      – С Шензи?

      – С Натали, – поясняю я, улыбаясь и качая головой. – Она захотела встретиться и поговорить о тебе. Она всерьез обеспокоена твоим состоянием.

      Рассерженная Кэмрин уходит из гостиной в свою комнату. Я иду следом.

      – Представляю, чего она тебе наплела, – бросает мне Кэмрин. Сумочка и пакет с покупками летят на кровать. – Меня до чертиков злит, что она встречается с тобой за моей спиной.

      – Наверное, мне не стоило ездить на эту встречу, – говорю я, встав у двери. – Но она настаивала. Если честно, мне стало любопытно. Захотелось узнать, что же такого она расскажет.

      – И что ты вынес из ее рассказа? – спрашивает Кэмрин, поворачиваясь ко мне.

      Чувствуется, Кэмрин встревожена, отчего в ее тоне появляется яд.

      – Только то, что жизнь выдавала тебе по полной и…

      Кэмрин вскидывает руку и недовольно качает головой:

      – Эндрю, пожалуйста, выслушай меня. – Она подходит и берет меня за руки. – Прошлое – это прошлое. Но сейчас я больше всего страдаю от вашей нескончаемой тревоги за меня. Утром мы с тобой уже говорили об этом. А теперь посмотри на меня.

      Я послушно смотрю на нее. Можно подумать, меня об этом надо просить!

      – Я что, реву днями напролет?

      «Нет», – мысленно отвечаю я.

      – Сколько раз за эту неделю ты видел, как я улыбаюсь?

      Много, даже очень много.

      – Ты слышал от меня хоть одну жалобу? Или по мне можно сказать, что я убита горем?

      Нет, я бы так не сказал.

      Она гладит меня по щеке. У нее удивительно

6

Шензи – гиена из диснеевского мультфильма «Король Лев».