Четыре световых минуты. The Spaceway

нас от рождения заложено более полусотни талантов, но мы самостоятельно или же по наставлению родителей выбираем, что развивать, а что – оставить в зачаточном состоянии.

      – То есть я могла бы стать певицей или актрисой?

      – Несомненно, но ты стала первоклассным медиком, – с искренним восхищением произнес я.

      – Родители никогда не настаивали на том, чтобы я становилась тем, кем являюсь сегодня. В нашей семье всегда была свобода выбора.

      – Что же тогда тебя подтолкнуло?

      – Мне было восемь, когда очень сильно заболела бабушка, и мы с мамой поехали в местный госпиталь, чтобы навестить ее.

      Энн выдержала паузу и я, понимая, что воспоминания ранят ее, терпеливо ждал продолжения.

      – Бабушка всегда была такой сильной, что даже в тот момент пыталась утаить невыносимую боль. Она боялась предстать перед нами слабой, не хотела, чтобы мы грустили.

      – Если тебе больно это вспоминать, то…

      – Нет, нет, все в порядке, – она прервала меня на полуслове. – Через неделю состояние бабушки резко ухудшилось, а еще через два дня она скончалась от сердечной недостаточности. Для меня это была серьезная утрата, и я пообещала себе стать самым лучшим доктором, чтобы спасать жизни.

      – Мою ты спасла точно, – ободряюще ответил я и прижал Энн к себе.

      Пересилив неумолимую тягу друг к другу, мы все же смогли завершить приготовление ужина, который вышел весьма скромным. За едой мы снова болтали, шутили и смеялись, как днем ранее, напрочь позабыв о Луне, Марсе, Земле и целом мире.

      Наступила ночь. Квартира погрузилась во мрак, который терял свою стабильность под воздействием частых вспышек салютов.

      – Точно! – Энн вырвалась из моих объятий. – У тебя же есть гирлянды!

      Слегка припрыгивая, она добралась до них и махом включила в сеть, заставив светодиоды мерцать разноцветными огнями.

      – Ты уже хорошо ориентируешься в этой квартире.

      – А то! – она обвила руками мою шею и, опрокинув на постель, навалилась всем телом. – Люблю тебя.

      – Любовь моя…

      Мои пальцы сползают по ее обнаженной спине, лаская выпирающие от умеренной худобы лопатки. Она так горячо дышит, обхватывает мое лицо руками и направляет к груди, которую я тут же начинаю жадно целовать. Мои руки на ее бедрах, и я сжимаю их с нарастающей страстью. Энн вздрогнула от сумасшедшего возбуждения, и капелька пота скользнула по ее утонченной шее, блеснув в свете праздничных огней. Избранница чувственно извивается в моих сильных объятиях и мы, стискивая друг друга, продолжаем делить наслаждение. Желания всецело завладевают ситуацией, и вот мои губы, мой язык уже пробираются в самые потаенные места. Я словно слепой, который судорожно изучает Священное Писание, где буквами шрифта Брайля становятся изгибы тела этой неподражаемой девушки.

      Глава 13. Часов не наблюдая

      Утро. Я повернул голову, чтобы убедиться, что вчерашний день не был сном, и мое счастье от меня не сбежало.

      – Здравствуй, – с прищуром улыбнулся я. –