Аллиумы. Ольга Раковецкая

комнаты Любы в коммуналке, где было тихо и темно.

      Подоконник уже в воде, подумала она. Ну и что?

      В розетке торчало орудие против комаров, которые обезумели этим летом и слетались тучами, стоило шире обычного открыть окно и включить ближе к вечеру свет. Любу искусали. Шёл второй день после атаки москитов, потому всё распухло и чесалось.

      Люба не хотела и не могла уснуть той ночью, и не натуральная гроза была виной, а нечто, с чем она легла сегодня. Девушка не закрывала глаза ни на минуту, она знала, куда смотрела, и в темноте прекрасно различала предмет рядом. Она не плакала, ничего не говорила, только смотрела в упор и глубоко вдыхала свежесть, приносимую с каждым новым порывом ветра к ней в комнату.

      Любе жилось тяжело. Незнакомый человек, взглянув на неё, мог с убеждённостью сказать:

      – Допекли.

      Девушка была истощена и уже не видела в своей неустроенности проблему, она так свыклась с подобным ощущением, что совсем перестала различать его в своей жизни.

      Её голова походила на голову кошки-сфинкса, гладко выбритая, под монаха. Почти вся женственность, которая исходила из девушки когда-то, испарилась, но глаза, те самые, остались. Большие и карие, две выемки добра, где задержались на хранение странные воспоминания. Любу часто били, под правым глазом не прошло жёлтое пятно. Любу мучил кашель, но у неё не было денег на анализы и потому она понятия не имела, что было причиной, но догадывалась.

      Рядом с ней лежал кухонный острый нож. Девушка крепко держалась за рукоять и ждала какого-то момента. Она спала с ножом несколько дней, когда чувствовала, что сознание уходило под морфий, бросала на пол, и так несколько суток подряд. Просыпалась пораньше, шла на кухню, возвращала на место и всё думала.

      Это был конфликт. По факту его не существовало, потому что нож приносила и уносила Люба, и никто больше за эти решения ответствен не был, но в её организме конфликт рвал всё на части. Люба трогала нож, он не давал ей покоя и каждую ночь возвращался к ней в постель. Люба ввязывала остриё в сплетение своей жизни, и оно болталось на нити, давая о себе знать, отрезвляя её ударом рукояти в башку.

      Девушка отпустила рукоять и приблизила к лицу левую руку. На узком запястье повисла красная нить, тем не менее крепко держащая её за эту руку. Пальцем правой она стала считать узлы – семь. Потом она ещё раз задумчиво погладила все семь выпуклых точек, в темноте красного не существовало.

      Удавка, которая не давала ей спокойно жить. Зачем придавать значение предметам? Зачем? В таком случае любой кусок чего-нибудь может отравить жизнь, сделать её буквально невыносимой, пустой по содержанию и нежелательной для употребления. За любым предметом стоит человек, который его принёс/подарил, в зависимости от расположения к этому лицу данный кусок начинает играть определённую роль со своими оттенками. Он может загнать в угол, может запереть дома, может сделать человека несчастным и абсолютно потерянным. Предмет есть только символ, которому мы придаём значение и цвет, он может иметь любую форму, это не важно, даже простая нить способна перевернуть многое