Аллиумы. Ольга Раковецкая

под классическим г***бургским дождём в сторону места, где можно было переждать оказию.

      Я приняла решение – вернусь. Меня пока что ничему не научили, а я нуждалась в этом. Несмотря на некоторые трудности и даже опасность я хочу продолжить изучать себя, хочу найти новый поток энергии, чтобы перестать быть такой уязвимой.

      Я шла через парковку и улыбалась самой себе. Да, вернусь. Мужчина, закрывавший дверцу машины, бросил:

      – Красавица!

      Я посмотрела на свой внешний вид:

      – О да, неписаная!

      И мне стало смешно до слёз.

      Следующие три недели принесли мне много встреч с разными тайками, которые усердно приводили меня в чувство, учили наполняться положительной энергией, расслаблять абсолютно всё тело до состояния, как говорила мой учитель по хору:

      – Челюсть в этих местах должна быть как у дЭбила.

      Вот я и училась быть дебилом. Потрясающе здорово. До некоторых сеансов, когда предполагалось, что будет масляный массаж, меня сажали перед большим подносом с маленькими глиняными сосудами и просили открывать каждый из них, пробовать ароматы и выбирать тот, что откликался моему настроению в полной мере. Я почти всегда предпочитала лотос. Бывали дни, когда больше подходило манго, хотя я не могу сказать, что оно мне нравилось больше, но я выбирала его и оставалась довольной. И всё же лотос меня пленил. Я обожала несколько дней после массажа ощущать хотя бы намёк этого запаха на своём теле.

      После каждой встречи с моими чайками я пила острый-преострый имбирный чай с лимоном, после которого мне уже никуда не хотелось идти, только лишь плыть по вымощенным улочкам и представлять, как совсем скоро повторится знакомство с собой, счастливой и спокойной.

      Однажды, и это было под конец тайского сезона, я попала на кедровую бочку. Голова выглядывает, а всё тело нещадно терпит эти подходящие пятьдесят градусов, и потом на коже остаются ожоги некоторое время. Сидишь и терпишь, и ждёшь, и всё в полной тишине, в темени, при не успокаивающихся цимбалах. Глаза туда-сюда, тайка всё хохочет и только приговаривает:

      – Hot, hot, hot!

      Да, чёрт возьми, это ужасно горячо, так сильно, что начинаешь исполнять внутри бочки тарантеллу. Говоришь ей:

      – Very hot!!! Уууууух!

      А она тебе:

      – Yes, very hot, – покивает головой в знак согласия и смиренно нальёт водички в стакан, поставит рядом, чтобы ты понимала, что ждёт после.

      Ну и что, что горячо? Не умрёшь, всё в норме.

      И я ушла в ощущения и преодоление этого состояния, когда ничего не можешь сделать и становится страшно. «Можно умереть от внезапной остановки сердца, можно подхватить какую-нибудь инфекцию, потерять сознание или прийти к инсульту, первому и последнему и т. д.» – список недугов, приведённых участливо моим отцом.

      А можно успокоиться, начать правильно дышать, понять, что бочка – это некоторые законы жизни, которые мне недоступны, как ни крути, голова в таком положении всё понимает, и воображение может многое представить, но что