Фабрика мертвецов. Кирилл Кащеев

извозчик погладил мелко дрожащую кобылу. – Пятеро охотников ловили, так он четверых искусал, а уж простых людёв загрыз и вовсе без счета! Даже барышень. Только зонтики от них и пооставались кружевные.

      – Не охотников, а сотрудников Департамента полиции по стервозным и нечистым делам. И не загрыз: пару апашей из «рощинских»[4] покусать успел. – рассеянно обронил Митя.

      – Вам виднее, молодой барин… Как слыхал – так и рассказываю. Токмо ежели и так, впятером на одного стервеца – разве ж такие охотники… сотрудники… стервозные… в прежние времена-то были? В одиночку на цельное кладбище хаживали! Да в ту пору никто и не слыхивал, чтоб мертвяки по городу шастали. Лежали себе смирнёхонько! Некоторые не шибко грамотные ходячих мертвяков за сказки почитали. – «ванька»[5] пару раз важно кивнул, точно как его лошадь.

      – Мертвяки лежали смирнёхонько, а охотники по целому кладбищу упокоивали. – меланхолично повторил Митя.

      – Потому и лежали! Другой, может, и хотел бы вылезти – а боязно! А теперича что недели ловят: то на Выборгской, то на Васильевском… Скоро они прямиком на Невском учнут поживу искать! Слабеет Кровная Сила, как есть слабеет!

      – Ты говори, да не заговаривайся. – негромко буркнул Митя.

      – И правда, что это я! – опомнился мужик. – Извиняйте, барин, все по дурости, да со страху – экое ведь чудище повезли! Куда изволите?

      – На Большую Морскую, в Яхт-клуб! – Митя повысил голос, в надежде, что сказанный им адрес расслышит не только извозчик, но и юная барышня в сопровождении гувернантки.

      – На лодочках, стал-быть, плаваете? – льстиво осклабился извозчик. – Дело хорошее…

      – Погоняй, любезнейший. – сквозь зубы процедил Митя. Стоит ли ждать от вчерашнего деревенского мужика понимания, что такое… Яхт-клуб! Даже в мыслях это слово произносилось с благоговейным придыханием. Члены Яхт-клуба не водили яхт, они, как сказывал Мите младший князь Волконский (пусть не лично ему, но он сам, своими ушами слышал эти слова, так можно сказать, что и ему)… Так вот, как метко заметил князь: «Члены Яхт-клуба ведут корабль политической жизни империи меж бурных рифов». На Большой Морской решались дела правления, налогов и акцизов, мира и войны, железнодорожных концессий и строительства флотов, создавались и рушились карьеры. Могло ли быть иначе, если одних Великих Князей в клубе почти столько же, сколько во всей императорской фамилии, а именно – двенадцать. А уж министров и сановников двора и вовсе без счета. А этот сиволапый… «ло-о-одочки»!

      Особенно неприятно в мужицкой глупости было, что именно на «лодочках» и строился уже полгода как разыгрываемый Митей хитрый план по проникновению в эту святая святых.

      Пролетка остановилась у величественного подъезда Яхт-клуба, Митя выудил ассигнацию из бабушкиного бумажника. Вовремя она… но он все равно не простит! Небрежно сунув купюру и не обращая внимания на поклоны и благодарности, огляделся… «Смотрите все, я вхожу СЮДА!»… И шагнул в дверь.

      – К

4

Банды хулиганов Петербурга.

5

Прозвище извозчиков