Даркут. Великий перелом. Алим Тыналин

из других стран могли бы воздержаться от участия в этих варварских церемониях. Ты слышала, что даркуты выливают кровь жертвенных животных на алтарь, установленный на вершине горы? А если их божество не примет жертвы, они устраивают смертельные поединки между воинами. Чтобы отвести беду. Знаешь, я, пожалуй, возьму два рулона пурпура.

      – Хм, а у меня еще полно этой ткани дома, – сказала женщина пониже. – Я же впервые приехала в Ташт-и-Даркут. Все, что я слышала, так это то, что даркуты считают позорной смерть в постели, и стремятся умереть в бою. Я так хотела посмотреть церемонию…

      – По их верованиям, душа мужчины только в этом случае попадает в Верхний мир. Поэтому они дерутся по поводу и без повода. Недавно моему мужу пришлось…

      – Все-таки, я возьму этот камзол, – сказала женщина пониже.

      – Зачем? У тебя уже есть такой. Я тебе обещаю, что ты ни разу не наденешь его.

      – Ну он же у меня дома остался. А я могу носить его здесь.

      – Да пойми ты, что ты в нем похожа на…

      Сквозь песнопения шаманов послышался рык. Неужели каменный лев подошел к горе? В таком случае, ему не позавидуешь. Из него получится отличное жертвоприношение богам. Даркуты с радостью зарежут хищника, не считаясь с потерями.

      Покупательницы застыли на месте.

      – Совсем, как вчерашний зверь, – прошептала та, что повыше.

      – Звучит точно также, – согласилась вторая.

      Моджи раскладывал товары из тюков. Поднял голову, посмотрел на женщин.

      – Что случилось, почтенные госпожи? Почему вы так напугались?

      Женщины переглянулись.

      – Ночью мы видели страшное чудище, человека с головой леопарда, – сказала высокая. – Он разорвал двух охранников в клочья.

      – И рычал точно также, – добавила вторая.

      Моджи усмехнулся.

      – Если вы купите мои ткани и одежды, прекрасные госпожи, то самый яростный зверь будет пленен вашей красотой и не посмеет коснуться вас.

      Женщины заулыбались и вернулись к спору из-за камзола.

      После полудня шаманы прекратили завывания и объявили о начале жертвоприношения. Толпы даркутов полезли на вершину горы. Моджи ушел по делам. Покупатели и вовсе прекратили подходить.

      – Сколько стоит рулон шелка? – вдруг спросил мужчина у Эймуры.

      Из-под земли вылез, что ли? Девушка была готова поклясться, что он не подходил к прилавку.

      – Этот стоит два тинара, – ответила Эймура.

      Мужчина кивнул, развернул рулон, пощупал шелк. Низкого роста, стройный, облачен в шкуры овцебыка, как даркуты. На голове шапка из серого кроличьего меха, за спиной потертый мешок, на поясе рог для кобыльего молока. Найдутся ли деньги на шелк у подобного проходимца?

      – Будете брать? – спросила Эймура.

      Вдобавок она заметила, что незнакомец чуточку покачивался на месте. Хмельной, что ли?

      – Конечно, буду, – кивнул мужчина. – Я, может, всю ночь не спал сегодня, ждал, когда смогу купить ваши шелка.

      Выудил из-за пояса монеты, кинул Эймуре.