День конституции. Борис Акулин

не один? Не можешь говорить? – Ирина явно была взволнована.

      – Уже могу. Что-то произошло?

      – Денис пропал.

      – Как пропал?

      Алексей тотчас позабыл про костромские страдания и Кубок УЕФА.

      – Его больше суток никто не видел.

      – Может, срочная командировка?

      – Нет, в редакции ничего не знают.

      – Ё-моё…

      – Нам нужно встретиться, – сказала Ирина.

      Такое предложение не слишком обрадовало Алексея. Он не был совсем черствым человеком, хотя пятнадцать лет в одной из самых циничных профессий наложили свой отпечаток на его натуру. Но, рассуждая здраво, что он мог сделать в подобной ситуации? Изъявить готовность принять участие в поисках? Пожалуй, с поисками лучше получится у милиции. Да и, кажется, после суток искать не начнут. Перейти к утешениям? Наверное, тоже рано. Всякие бывают истории, включая щекотливые…

      – А ты куда-нибудь обращалась?

      – Я хочу поговорить с тобой. Не по телефону, – в голосе у Ирины промелькнула надрывная нотка.

      – Я приеду после работы, – пообещал Алексей, осознавая, что вечер канул коту под хвост.

      – Нет, давай не дома!

      «Точно, поддатая или капель каких-нибудь наглоталась, – бегло оценил обстановку корреспондент отдела партийной жизни. – Ох, везет мне на всякую хрень».

      – Ты на метро поедешь?

      – Могу и на метро, – ответил Алексей.

      – Выходи на «Красных воротах», на Садовое кольцо, и сразу направо, в Боярский переулок…

      Бояр в переулке не водилось века с восемнадцатого. Зато бойко работало частное кафе «Подвальчик». Расположилось оно действительно ниже уровня тротуара, и снаружи туда вела витая лесенка с треугольными порожками. Спускаться по ней в трезвом виде было еще можно, а подниматься, особенно навеселе, крайне проблематично.

      «Подвальчик» представлял собой одну из иллюстраций благосостояния «сытых нулевых». Малый бизнес, который утвердился в легальном виде во второй половине восьмидесятых годов, помог населению пережить непростые девяностые, а с ростом цен на нефть тоже рванул в гору. Своим интерьером кафе отчасти напоминало заведения для среднего класса благополучных стран Европы, и ассортимент напитков и закусок подкреплял такое впечатление. Алексей, впрочем, из европейских стран лишь однажды посетил Болгарию в качестве туриста. Само собой, с одобрения парткома.

      Девушка-администратор любезно проводила Гончарова за угловой столик. Ирина была уже на месте и, к некоторому удивлению Алексея, еле-еле пригубила апельсиновый сок из высоченного стакана. Запаха спиртного или медицинских препаратов он также не уловил.

      – Будешь что-нибудь? – спросила она вместо приветствия.

      – Дайте то же самое, – сказал Алексей официантке, чтобы не сидеть как бедный родственник.

      Официантка невозмутимо приняла заказ и упорхнула.

      – Слушай, может, обойдется еще, – начал Алексей, но Ирина перебила его.

      – Не обойдется. Я чувствую!

      «Держись, Алексей Николаевич!» –