От перемены мест… меняется. Из жизни эмигрантов. Лев Логак

– по-русски. И в интернете всё в русские сайты лезем. И на гастролёров наших ходим. И к врачу-экстрасенсу к русскому я обращаюсь. И тоскую всё по уюту своей бывшей квартиры. Вон ковёр на стену повесила, да и вы вон, гляжу, тоже, хоть здесь и не принято. Друзей новых не нашли. И сойтись-то не с кем. Конечно, приглашаем по всяким торжественным случаям, тоже русских, а они нас, и всё в русские же рестораны. Но близости-то той нет. Каждый в своём мирке варится. Люсик у меня таких друзей называет застольными. Ой, чем дальше в лес, как говорится… И каким ветром нас сюда занесло? Пути господни настолько неисповедимы!

      – Да уж, – едко усмехнулся Эдуард. – Но не береди душу. Представь, как бы ты рассуждала, если бы вы не уехали? Точила бы Люсика своего: «Смотри, как там Майка с Эдькой преуспели! Он в большом концерне работает, она в поликлинике. Дочь – на медицинском факультете. Квартира! По миру разъезжают. И что мы с тобой, дураки, тут сидим?» Ну скажи, что – я не прав?

      – Прав, конечно, – в сердцах с силой затушила в пепельнице докуренную сигарету Зося. – Глуп человек.

      – Человек так устроен, что всегда чем-то недоволен, – согласился Эдуард. – Так что успокойся ты наконец и не гневи Б-га. И третий ребёнок у тебя здесь родился, и устроены вы с Люсиком. Живи да радуйся.

      – Уяснила? – вызывающе прищурилась Майя в сторону Зоей и опять издала знаменитый свой «кашелёк».

      Эдуард понял, что близится гроза, и конфронтацию кузин нужно непременно пресечь. Он раскрыл было рот, но Зося опередила его:

      – Май, а всё же, что это ты сегодня не в духе? Колючая такая?

      – С дороги. Устала, – резко отчеканила Майя.

      – Да ладно, я не обижаюсь, – махнула рукой Зося. – Мы же с тобой всё же родная кровь.

      – Ну, если не обижаешься, так я тебе и скажу, что именно близкие нам и не прощают успехов и благополучия. Чужим-то и дела до нас нет, – гневно притопнула Майя.

      Эдуард совсем напрягся в предчувствии непредсказуемого развития событий, но тут у Зоей неожиданно зазвонил телефон.

      Посмотрев на экран аппарата, она недоумённо сообщила родственникам:

      – Эммка, та самая с моей работы, бляха медная. Легка на помине. Что ей нужно? И здесь достала!

      Зося включила телефон и умильно произнесла:

      – Эммулька? Привет, киска. Что стряслось? Новости? Ну, если хорошие, выкладывай. Что значит, если плохие? Ты уж так не пугай.

      Зося какое-то время слушала Эмму, а потом показушно рассмеялась:

      – Ой, какая же ты умница, Эммульчик.

      Она повернулась к Майе и Эдуарду и умильно прощебетала в микрофон так, чтобы позвонившей было понятно, что предназначается это чириканье тем, кто находится рядом с ней:

      – На ходу стишок про новости придумала: «Хорошие – выкладывай, а нет – в штаны накладывай». Да тебе ж, Эммулька, дорога в союз писателей!

      Зося с фальшивой улыбкой выслушала реакцию Эммы и вдруг напряглась:

      – Что, такие новости, что сесть на всякий случай? Села.

      Зося действительно плюхнулась в кресло, и тут лицо её стало вытягиваться.

      – Что-о-о-о? –