Санькя. Захар Прилепин

это что, блядь, серьезно? Я хоть и без руки, я сейчас же готов пойти и ваш флаг водрузить на Кремль… Я одной рукой задушить могу и тем более застрелить. Только я не пойду, потому что вы клоуны. Ясно, братки зеленые?

      Рогов в это время доедал пельмени. Негатив крутил головой по сторонам – похоже, ему не хватало телевизора. Лишь Веня весело оглядывал пацанов и посередь монолога афганца шепотом, с мягкой улыбкой, спросил Сашу:

      – Может, его уделать?

      – Погоди… – ответил Саша шепотом.

      – Чего молчите? – повысил голос афганец.

      – А что ты спросил? – ответил Рогов, проглотив последнее, остававшееся на тарелке, и запив с мучительной гримасой съеденное пивом.

      – Я, браток зеленый…

      – Не называй меня так, – попросил почти ласково Рогов. Африка на его щеке приобрела горячие, ярко-розовые оттенки.

      – Я спрашиваю: что вы мне можете предложить? – афганец вперился в Рогова. – Вот мне? Вы, «союзнички»?

      В уголках рта афганца запеклась белая слюна.

      – Я кишки под Гератом дембелю Хазину Михаилу засовывал в живот. И после этого я пойду с вами яйцами кидаться? Ты засовывал кишки кому-нибудь?

      Рогов смотрел на афганца. Саша – на Рогова.

      – Ты мне не поверишь, – сказал Рогов медленно, – но бросать яйца страшнее, чем засовывать кишки.

      Афганец скривил улыбку:

      – Ты засовывал?

      – Да, и много раз. Вытаскивал, засовывал. И кишки, и легкие, и печень, и желудок.

      – Шут-ни-чок? – по слогам выговорил афганец.

      – Я не шутничок. Я патологоанатом.

      Афганец раскрыл рот, чтобы ответить что-то наглое и злое, но Рогов, не повышая голоса, оборвал его:

      – Под Гератом я не был, но был под обстрелом в других местах, и я тебе еще раз повторяю: метнуть помидор в премьера – как минимум не менее страшно, чем бросить гранату. Понял? После того как ты бросишь гранату, тебя могут убить. Зато сразу после броска помидором тебе наверняка сломают челюсть или ребро и чуть позже могут сделать так, что тебя опустят в камере. Тебе что страшнее – быть опущенным или быть убитым?

      – Ты, браток…

      – И вот еще что: если ты хочешь метнуть вместо помидора гранату – вперед. Мы оценим этот поступок. Я оценю этот поступок. Если пока не хочешь – не надо. Возможно, еще захочешь – тебе ведь, как я понимаю, надо, чтобы все вокруг стреляли – тогда и самому начать проще. В толпе, да? Я надеюсь, что чуть позже у тебя будет такая возможность.

      И здесь Рогов улыбнулся.

      – Давай, земляк! – Лешка хлопнул афганца по плечу. – Счастливо. До встречи. До встречи, до встречи. Давай.

      Все отвернулись от афганца, хотя он еще стоял, лишь на шаг отойдя от стола.

      – Может, покурим? – спросил Веня.

      Они вышли на улицу, обойдя смотрящего в пол и покачивающего головой афганца.

      Саша достал последнюю сигарету и выбросил пустую пачку. Прикурил и сразу почувствовал, что сильно захмелел.

      – У нас там еще что-нибудь осталось? – спросил Саша, в основном для того, чтобы услышать