Санькя. Захар Прилепин

– что за люди вокруг, – то Негатив, напротив, даже не поинтересовался, кто здесь пьет и не закусывает. Казалось, что Негатив пришел к себе домой, где все ему давно известны. Рогов не шумел и не пьянел, только по лицу его пошли розовые, с четкими границами, пятна. Саша смотрел на Рогова, в хмельном удивлении отмечая, что если обвести пятно на левой щеке, получится Африка. Саша несколько раз вытягивал шею, пытаясь разглядеть форму пятна на правой щеке Рогова, пока Лешка не кивнул вопрошающе: что такое?

      Саша по-щенячьи закрутил головой: ничего.

      Рогов мягко улыбался.

      – Лех, скажи мне еще раз об этом разговоре, – попросил Саша. – Ты очень славно говоришь.

      – А что тут говорить… – вновь искренне удивился Рогов. – Послушать того типа, так проще лечь и умереть. Русским, следуя его логике, вообще надо было ложиться и умирать каждые сто лет. Как только они собирались «пускать кровя». Я не вижу никакой разницы между сегодняшним днем и тем, что было… очень давно. Я даже не вижу разницы между собой и дедом моим.

      Рогов говорил медленно, словно прокручивая каждое слово в мясорубке.

      – Нет, Леш, погоди, а как же «пускать кровя»? Это действительно будет?

      – Все пускают…

      – Безлетов бы сказал, что все пускают кровь чужим, а мы – своим.

      – У него Безлетов фамилия?.. – переспросил Рогов и, не ожидая ответа, сказал: – Ну и что, это плохо? Честнее своих резать, чем в соседние страны лезть с ногами.

      – А мы не лезли, да?

      – Ну, одно дело вывезти на Камчатку товарный вагон прибалтов, которые, не явись красноармеец в буденовке, легли бы под Гитлера, а другое – сбросить бомбу на город с детьми и всех сразу убить. Разница есть?

      – Есть.

      – Мы режем друг друга, потому что одни в России понимают правду так, а вторые – иначе. Это и резня, и постижение.

      – Постижение, да, – повторил Саша, – такое постижение, что…

      – Такое, да.

      Пацаны вышли отлить, Негатив остался сторожить недопитую водку и недоеденные, остывшие пельмени.

      Отхожее место находилось непосредственно за кафе и легко определялось по резкому запаху.

      Они не полезли в эту хлюпающую гниль и стали втроем у серой стены соседнего здания. Получилось так, что пацаны расположились на возвышении, вследствие чего изливавшееся из них немедленно потекло назад. Моча пацанов сливалась и пузырилась.

      Они вернулись легкие и взбодрившиеся.

      – Еще пива? – предложил Саша.

      – А как же… – ответил Веня. Рогов кивнул.

      Когда Саша вернулся с бутылками, небритый мужик в камуфляже уже стоял у стола, причем – молча. Правый рукав его куртки висел, руки у него действительно не было.

      – Я слышал, вы говорили… – трудно произнес он и замолчал, запнувшись.

      – Тонко подмечено, – продолжил Саша. В хмелю он становился задиристым.

      Веня засмеялся. Рогов улыбнулся краем губ. Негатив остался непроницаем.

      – Вы говорили, что мы никуда не лезли, братки зеленые. А как же Афган?

      Он