Портрет Дориана Грея. Пьесы. Сказки. Оскар Уайльд

я становлюсь совершенно иным. Да, при одном прикосновении ее руки я забываю и о вас, и о ваших парадоксальных, восхитительных, отравляющих, завораживающих теориях.

      – Каких, например? – спросил лорд Генри, принимаясь за салат.

      – Ну, например, о жизни, о любви, о наслаждении. Да, собственно, обо всех ваших теориях, Гарри.

      – Единственное, о чем стоит теоретизировать, – так это о наслаждении, – произнес лорд Генри своим томным, мелодичным голосом. – Увы, теорию наслаждения я не вправе приписывать себе. Автор ее не я, а Природа. Наслаждение – это тот пробный камень, которым она испытывает человека, и в то же время это знак ее благоволения к нему. Когда мы счастливы, мы кажемся себе хорошими людьми, но не все хорошие люди счастливы.

      – Ну и кого же ты называешь хорошим человеком? – спросил Бэзил Холлуорд.

      – Ив самом деле, – поддержал его Дориан, откинувшись на спинку стула и глядя на лорда Генри поверх пышного букета лиловых ирисов, стоящего посреди стола, – кто, по-вашему, может считаться хорошим?

      – Быть человеком хорошим – значит быть в гармонии с самим собой, – ответил лорд Генри, касаясь ножки бокала своими тонкими белыми пальцами. – А кто вынужден быть в гармонии с другими, тот в разладе с самим собой. Для человека главное – его собственная жизнь. Ханжи и пуритане могут, конечно, навязывать свои нравственные принципы другим, но я утверждаю, что вмешиваться в жизнь наших ближних – вовсе не наше дело. Индивидуализм – вот высшая цель. Современная мораль требует от нас, чтобы мы разделяли общепринятые взгляды своей эпохи. Я же считаю, что культурный человек не может разделять общепринятых взглядов, а если разделяет, он в высшей степени аморален.

      – Но согласись, Гарри, что человек, живущий только для самого себя, платит за это слишком дорого, – заметил художник.

      – Да, в нынешние времена за все приходится платить слишком много. Пожалуй, настоящая трагедия бедных заключается в том, что они не могут позволить себе ничего, кроме самоотречения. Красивые грехи, как и красивые вещи, – привилегия одних лишь богатых.

      – Когда живешь только для одного себя, расплачиваешься не деньгами, а кое-чем другим.

      – И чем же, Бэзил?

      – Ну, я думаю, угрызениями совести, страданиями, сознанием происходящей в тебе деградации личности.

      Лорд Генри пожал плечами.

      – Милый мой, средневековое искусство великолепно, но средневековые представления устарели. Конечно, их можно использовать в литературе, но в литературе всегда применялось лишь то, что вышло из употребления. Поверь, цивилизованный человек никогда не сожалеет о том, что предавался наслаждениям, а человек нецивилизованный просто не знает, что такое наслаждение.

      – Я теперь знаю, что такое наслаждение! – воскликнул Дориан Грей. – Это – когда кого-нибудь обожаешь.

      – Разумеется, это лучше, чем быть обожаемым, – ответил лорд Генри, выбирая себе фрукты. – Когда тебя обожают, это настоящая мука. Женщины относятся к нам, мужчинам, точно так