Миссис По. Линн Каллен

По.

      Я сохранила любезное выражение лица. Чтобы оказаться здесь, мистеру По пришлось пройти полторы мили от Вашингтон-сквер. До его дома отсюда было такое же расстояние. Неужели он потратил столько времени, приложил столько усилий, просто чтобы передать приглашение?

      К нашему кружку присоединился преподобный Гризвольд.

      – Куда пошел По?

      – Домой, – сказал мистер Грили.

      – Ну, пусть бежит, – сказал преподобный Гризвольд. – Если он думает, что я прощу ему оскорбление моей книги, то его ждет большой сюрприз.

      – Сомневаюсь, что вам удастся удивить его, Руфус, – сказала мисс Фуллер. – Разве что вы действительно простите его.

      На гладкое розовое лицо преподобного Гризвольда выползла выражающее превосходство улыбка.

      – Зачем я стану прощать Эдгара По, если гораздо занятнее будет его уничтожить? – Его кольца впились мне в пальцы, когда он ухватил мою руку своею, затянутой в светло-серую перчатку, и наклонился, чтобы поцеловать ее. От него сильно пахнуло розовыми лепестками. – Вы согласны со мной, миссис Осгуд?

      9

      Во вторник ледяная крупка долбила мне по капоту и перекатывалась под ногами, подобно крошечным шарикам, когда я осторожно шла по нижней части Гринвич-стрит. Детей на улице не было, дама из общества трезвости тоже оставила свой пост перед винным погребком. Дверь этого заведения была плотно закрыта, если не считать того момента, когда из нее вывалился под обстрел градин какой-то завсегдатай, сопровождаемый раскатами громкого хохота. Я не знала, почему отправилась навещать семью По в такую погоду. Или, возможно, все-таки знала, но не хотела признаваться в этом даже самой себе.

      Лед хрустел под моими сапожками, когда я поднималась по ступеням их дома. За окошком, заткнутым тряпьем, я увидела огонек свечи. Пусть мистер По окажется дома! Ия решительно постучала в дверь.

      Мне открыла миссис Клемм, и озабоченное выражение ее лица сменилось улыбкой.

      – Проходите!

      Когда я вошла, миссис По сидела на диване с черепаховой кошкой на коленях.

      – Миссис Осгуд! Вы пришли! Я думала, вы не сможете.

      Миссис Клемм приняла у меня шляпу, плащ и перчатки.

      – Кофе? – воскликнула она.

      – Было бы очень хорошо, спасибо.

      Миссис По похлопала по дивану рядом с собой и с кошкой. Не успела я усесться, как миссис Клемм подкатила столик на колесиках и заблокировала мне выход. Я задрожала, хотя печь была раскалена почти докрасна.

      – Эдди нет, – сказала миссис По. – Это на случай, если вы ожидали его увидеть.

      Я скрыла разочарование.

      – Я пришла повидаться с вами. Спасибо, что пригласили меня. Как ваше самочувствие?

      Миссис Клемм принесла снятый с плиты кофейник.

      – Все совсем неплохо! Еще две газеты опубликовали птичье стихотворение Эдди. – В изысканную чашечку тонкого костяного фарфора из топорно сделанного кофейника полилась коричневая струя. – Всего двенадцать газет, не считая того, что некоторые напечатали его дважды.

      – Это прекрасное стихотворение, – сказала я.

      Миссис