Под музой. Валентин Леонидович Огудин

ну!!! – надавил шаман.

      – Срамной уд, – потупив очи, прошептал провинившийся.

      – Да как ты мог додуматься до такого? Срамной уд рисовать надо в полный рост. Тогда он силу великую имеет.

      – Ага, легко говорить. Для этого рисовать надо уметь, а написàть теперь, как напѝсать, каждый дурак могет.

      – Да что там уметь-то? Вот смотри, – схватил пучок травы и мигом изобразил на заборе грандиозную фигуру Прародителя.

      – Да-а, у тебя Великий хорошо получается, а я пробовал, так выходит он на Мудрейшего похожим. Такой же длинный, лысый и пузатый.

      – Хе-хе! – посмеялся шаман, и добавил, – Учись остолоп, овладевай знаниями!

      Дух Безделья. Великая Веселуха

      Пришла к Великому Мудрецу женщина из рода Яжемать с целым выводком детей мал мала меньше. Те держались за мамкин подол, пускали сопли и слюни, жевали какие-то красные корешки. Также одновременно хныкали, пукали, вякали, толкались, гомонили, словом, сразу раздражали одним своим видом и поведением.

      – Пожаловаться, говорит женщина, на своего мужа хочу.

      – Ну, жалуйся по-быстрому, разрешил недовольный беспокойными посетителями Мудрейший, имеешь право.

      – Пошто при живом муже дети сиротами остались? Кто им слово ласковое скажет? Кто припрет на ужин толстую глупую куропятку? Кто коров подоит, двор подметет, ягод насобирает, горшки вымоет, коз из огорода выгонит, поле засеет, за дровами съездит, крышу починит, мусор наконец выкинет?

      – Ну, ты, наверное. Такая твоя женская доля.

      – Все вы мужики одинаковые, покрываете друг друга. Как что, так жена. А я ночей не спала, детей рожала, кормила, растила, воспитывала. Чтобы выросли они не такими бесчувственными чурбанами, как их папаша.

      – Такова ваша доля, так определил Великий Отец.

      – А что, Великая Мать тоже всю Землю на себе тащит?

      – Конечно!

      – А что делает тогда Великий Отец?

      – Как что? Все остальное!

      – Что, остальное?

      – Ну-у-у, – не нашелся что ответить Мудрейший и приказал, – Молчи, женщина! Забыла, с кем разговариваешь.

      – Я молчи? Как не совестно-то! И не надо меня затыкать! Я только говорить начала!

      Положение спас ребятенок.

      – Ма, я пи хо, – озвучил он.

      Тут, и другие детки заодно опомнились.

      – Я пи, и я пи, пи, пи, пи, пи, пи.

      – Ой, дитаньки, да скорее ж, скорее вон в те кустики.

      Побежали, вроде успели.

      – Ну, так я продолжу, – попыталась вернуться к животрепещущей теме женщина.

      Но Мудрейший тут же постарался увильнуть в сторону.

      – Как зовут твоего мужа, женщина?

      – Свинья он последняя, а не муж!

      – Что? Так и зовут?

      – Да нет, зовут этого недотепу Ложкарь.

      – Ну, хорошее достойное имя. Слыхал про него, песельник преизрядный.

      – Ага! Только петь да ложками греметь умеет, да детей делать горазд.

      – Сама видела за кого шла.

      – Кабы знала я, кабы ведала, дура молодая была, он мне в уши и залил своих песенок полуночных. А спивал-то как гарно:

      Ой, да девицу красу

      На