Укатанагон и Клязьма. Юрий Лавут-Хуторянский

общий цвет.

      Из столкновения галактик ничего не выходит: летим друг сквозь друга, даже не замечая.

* * *

      Что-то посыпала, повозила – и захохотала. Малыши перепугались, задрожали и уменьшились – запустилась выделительная система.

      Ма говорит: главное то, что внутри, а лучшие перемены внутри происходят от угрозы снаружи.

      И тут же нет её: стала огромной и исчезла.

* * *

      Маленький тот, кому не хватило времени. Хапают все подряд, лишь бы стать крупнее. Потом внутри конфликт и уже не до развития.

      Кому не терпится, – сказала шутя, – выделяют емкость для запасов на время путешествия – и это будет живот. И это будут животные. А кто хочет оставаться на одном месте – будет растение. Пошутила, а Ма говорит: давай называй всех.

* * *

      У опасности, как двигателя развития, есть большой недостаток: нужно принимать первый же вариант изменения к лучшему. Любой, а то его примет конкурент и враг. А ты был, может быть, в одном шаге от гораздо лучшего варианта, но ты не можешь ждать, ты должен принять этот!

      Желание осмотрелось бы и выбрало точнее, не спеша!

      Ма ударила метеоритом – образовался реактор, потом повторила невдалеке.

      Изменения пойдут быстрее, слава тебе, Укатанагон.

* * *

      Из-за обледенения появились многоклеточные.

      Это очень рано. Очень. Но Ма довольна, говорит: возвращаться назад не будем, пусть само разовьётся и покажет себя во всей красе.

      – Само? Какое само?! Они не успевают сами выбрать, – говорю – ты начала подкармливать сине-зеленых, стимулировать, а нужно, чтоб желания сами нащупывали путь к совершенству! Мы идем по-другому, не понимаю, зачем нам себя обманывать? Мы не даем им свободы! Не даём выбора! Не даём!

      Она аж замерла, вокруг захрустело. Говорит:

      – Есть, да, небольшая наша инициатива, но есть и мера. Притом, что это всё не для моего-твоего удовольствия. И тем более не для их! Я могла бы тут…

      – Правильно, – говорю совсем без интонации, – дать пинка, чтобы полетели к нашей цели, правда отсутствующей. Держу паузу, а те за это время научились использовать молекулярный клей, оставляя проходы для обмена сигналами! Как будто специально постарались, умнички. Я молчу.

      – Ничего себе, – говорит, – услышали, что ли? Видишь, стоит только пригрозить. Ладно, может, ты и права. Самый трудный темп – медленный, кидает во все стороны. Буду исправляться…

      Я была поражена…

* * *

      Ма:

      – Средства у нас грубые: растопить, натаскать воды, замешать и ждать. Разогрев медленный, холод тоже…

      – Ма, ты сама решила дать своему материалу возможность самовыражения.

      – Да, но времени у нас ещё на пару миллиардов оборотов, не больше.

      – Значит, мы должны приготовить что-то впечатляющее.

      – Хочешь сказать, самое лучшее?

      – Ну да.

      – Что может быть лучше самого лучшего, да? Может, его отсутствие? Отсутствие необходимости за ним гоняться. Перфекционизм – красивое знамя, но под ним идёт неудачник.

      – Мы вроде ни с кем не соревнуемся.

      – Ты