Офицеры и джентльмены. Ивлин Во

религиозный долг без фанатизма, ибо вычитал где-то, что военные полностью от такого исполнения освобождаются.

      Саутсендская церковь, старая, как и большинство зданий, ремонтировалась на средства, завещанные целым сонмом вдов; вероятно, поэтому своды давили, а окна почти не пропускали света. На крыльце Гая остановил опрятный старик – Гай видел его раньше, с блюдом для пожертвований.

      – Сэр, не вы ли приходили на прошлой неделе? Меня зовут Гудолл, Эмброуз Гудолл. В прошлое воскресенье я с вами не заговорил – не знал, сколько вы здесь пробудете. А теперь знаю – долго. Вы из Кут-эль-Имары, так ведь? Рад приветствовать вас в церкви Святого Августина.

      – Меня зовут Краучбек.

      – Известное и благородное имя, если позволите, сэр. Вы ведь из брумских Краучбеков?

      – Мой отец несколько лет назад покинул Брум.

      – Знаю, знаю. Печальная история. Я, видите ли, по мере своих слабых сил изучаю английский католицизм времен гонений. Можете представить, сколь многим отзывается для меня название «Брум». Я сам – новообращенный католик, и все же, осмелюсь заметить, исповедую католичество по времени не меньше вашего. Обычно после мессы я прогуливаюсь. Вы пешком? Позвольте вас проводить.

      – Простите, я заказал такси.

      – Да? В таком случае, не заехать ли нам в яхт-клуб? Это по пути.

      – К сожалению, не располагаю временем на клубы, но вас с радостью подвезу.

      – Вот спасибо. А то очень уж нынче холодно.

      Мистер Гудолл не умолкал всю дорогу:

      – Пока вы здесь, в Саутсенде, рад буду быть вам полезным. Обращайтесь с любыми просьбами – сделаю что в моих силах. Мне бы хотелось поговорить о Бруме. Видите ли, я ездил в Брум прошлым летом. Сестры следят за имением на совесть. Кстати, я мог бы повозить вас по Саутсенду и окрестностям. Здесь немало достопримечательностей, а я хорошо знаю их историю. Я ведь работал учителем в Степлхерсте, а в Саутсенде всю жизнь живу.

      – Вы учительствовали в Степлхерсте?

      – Да, недолго. Видите ли, когда я принял католичество, меня вынудили уйти. В любой другой школе вероисповедание учителя не имеет значения – но только не в Степлхерсте. Там собрались одни ортодоксы. Так что я свой выбор сделал.

      – Пожалуйста, расскажите о Степлхерсте. Во всех подробностях.

      – Вам правда интересно, мистер Краучбек? Вот не ожидал. Рассказывать особенно нечего. И вообще, школа уж десять лет как закрылась. Говорят, в исповедальне всякие непотребства творились. Я, конечно, не верю. А вам, случайно, Гриллы родней не доводятся? Сдается мне, что доводятся. Я всегда благоговел перед блаженным Джоном Гриллом. И перед блаженным Джарвисом Краучбеком, разумеется. Рано или поздно их канонизируют, обязательно канонизируют.

      – Мистер Гудолл, на вашей памяти в Степлхерсте, случайно, не учился мальчик по фамилии Эпторп?

      – Эпторп? Ой, да мы уже возле клуба. А то зашли бы, мистер Краучбек?

      – Да, пожалуй. Что-то я время