Офицеры и джентльмены. Ивлин Во

пять минут. Отличный марш-бросок. Рад был познакомиться поближе, джентльмены. Скоро мы будем часто видеться. Так, а где же мой мотоцикл? Да, я ведь оставил его возле караульной. – Ричи-Хук открыл сумку для противогаза и продемонстрировал скрученные вместе пижаму и расческу. – Вот и весь мой багаж, джентльмены. Больше эта сумища ни на что не годится. До свидания.

      Гай с Сарум-Смитом отдали честь. Ответом им было облако пыли.

      – Типичный старый вояка. Классика жанра, – прокомментировал Сарум-Смит. – Похоже, твердо решил нас в расход пустить.

* * *

      В тот вечер Гай заглянул к Эпторпу, узнать, пойдет ли он на ужин.

      – Нет, дружище, не пойду. Что-то в этот раз бечуанская лихорадка никак отпускать не хочет. Отпустит, конечно, никуда не денется, главное – не спешить. Как обед?

      – Присутствовал наш будущий бригадный генерал.

      – Экая досада, что меня не было. Впрочем, может, оно и к лучшему – незачем первое впечатление портить. Не хочу, чтобы бригадный генерал видел меня таким бледно-зеленым. Ну, как он тебе показался?

      – Ничего. Главным образом потому, что принял меня за тебя.

      – Как это? Объясни толком, старина.

      – Он запомнил, что один офицер жил в Италии, а другой сражался в Африке. Решил, что сражался я.

      – Мне это не по душе, старина.

      – Так ведь не я начал, а Ричи-Хук. Его сразу не поправили, а потом было слишком поздно.

      – Значит, надо сейчас поправить. Послушай, старина, ты должен все ему объяснить в письме.

      – Не говори ерунды.

      – Старина, мне не до шуток. Впечатление, будто ты меня опередил, воспользовался моим недомоганием, роль мою сыграл. Может, это на всю мою карьеру повлияет? Ты и именем моим назвался?

      – Нет, что ты.

      – Если не будешь Ричи-Хуку писать, я сам напишу.

      – Конечно, не буду. Он решит, что ты сумасшедший.

      – Ладно, обмозгую на досуге. Дело-то деликатное. В голове не укладывается, как ты такое допустил.

      Эпторп не стал писать подполковнику Ричи-Хуку, но с тех пор пестовал обиду на Гая и если, забывшись, расслаблялся в его обществе, сам себя одергивал.

      3

      Курс начальной подготовки закончился незадолго до Рождества. Гаю и его товарищам предоставили недельный отпуск. Перед отъездом новоиспеченных офицеров – и главным образом в их честь – была запланирована гостевая вечеринка. Предполагалось, что в казармы они теперь возвратятся не скоро. Каждый офицер чувствовал: его личный гость будет оценен по всем статьям – и отнесся к выбору с максимальной серьезностью. Эпторп, например, чуть не лопался от гордости за своего гостя.

      – Мне крупно повезло, – поделился он. – Уломал самого Корнера, того, который Болтун. Я-то и не в курсе был, что он вообще в Англии, хорошо, светская хроника подвернулась.

      – Кто это – Корнер, который Болтун?

      – Ну ты даешь, старина, – о Болтуне не слышал! С другой стороны, где тебе и слышать было, ты ж на этом своем ранчо