Висталь (том 1). Текелински

часами наслаждаться беседой. Но теперь, встретив безумца, он был словно убит наповал. Какой бестолковой, низменной казалась ему его жизнь. У него словно открылись глаза, и он увидел свет, о котором и не подозревал. Глаза его резало этим светом, и он плакал словно ребёнок. Его душа, вместо того чтобы, как обычно после беседы с мудрецом, наполниться, – опустошалась. В ней появилось нечто вроде «маленькой чёрной дыры», которая стала захватывать окружающее пространство. Он так явно почувствовал эту внутреннюю пустоту, и вместе с тем, какое-то обострение внешней действительности, что чуть не потерял сознание от этого нахлынувшего контраста. Его корабль, так величественно и мерно плывший до сих пор, вдруг потерял остойчивость. В его горле сначала запершило, а затем загорело огнём. Истинная мудрость для большинства людей, словно расплавленное железо, здесь нужна лужёная глотка. Выйдя на дорогу, он зашагал прочь из этой деревни, в полной уверенности, что обязательно вернётся сюда.

      Вот такая история, Висталь. И вот, что я ещё бы добавил. На самом деле всякой мудрости свойственно заблуждение. Но заблуждаться, не значит ошибаться. Какой бы не казалась абсолютной мудрость, она всегда есть суть заблуждение. Для нашего разума не доступна истина, и потому всякая наша истина, какой бы она не казалась монолитной и основательной являет собой олицетворённое воображение, – фантазию. Фантазию укоренившуюся, и обосновавшуюся на троне истинности, и облагораживающую всю нашу реальную действительность.

      Благодарю тебя, старец. Я действительно встретил по-настоящему мудрого человека. И тем благодарен судьбе. Я согласен с тобой старик. Какие дороги мне предстоят, какие лишения и радости, – только богу известно. Но я всегда буду помнить наш разговор.

      Висталь обнял старика и вышел за околицу. Пройдя несколько десятков метров, он оказался на лесной тропинке, уходящей в лесную чащу. Он долго думал над словами людей, с которыми волей судьбы ему довелось встретиться и поговорить в последнее время. Кто из них знал истину, чьё поле воззрения и чьё понимание мира наиболее близко к истине? Какая плоскость нашего умозрения отвечает всем изгибам мироздания, кто способен осветить весь мир?

      Идя по живописной лесной тропинке, через некоторое время, он оказался у моря. Небо над ним потемнело. С юга надвигалась гроза. Шум моря и завывание ветра придавали его одиночеству какую-то щемящую тоску, и вместе с тем, какую-то необъяснимую ностальгическую негу, замешанную на гордости, на чувстве собственной духовной силы. В нём не было ни подавленности, ни восторга. Он чувствовал реальность, как её могут чувствовать только дети. Поднявшийся ветер раздувал его широкую рубаху, и он брёл по пустынному берегу навстречу грозе.

      Начало пути

      Карфаген

      В 271 году до нашей эры, на берегу Средиземного моря появился человек не совсем привычного вида. Он был одет несколько несоответственно той эпохи, но не вызывал особого удивления у окружающих. На этих обетованных