Висталь (том 1). Текелински

им, – хитрость и изворотливость пресмыкающегося. И Гедонистический страх расцветёт бурным цветом, закрепившись корнями в самых глубоких пещерах человеческого духа. Обволакивающий страх, который станет доминировать над всеми инстинктами воли и превратит человека в раба, подспудно руководствующегося в большинстве своих поступков, только этим страхом, его модифицированными и завуалированными консолями. Он будет без конца смазывать «гноящиеся раны своего сомнения и нерешительности», этим же «ядовитым растением», что ещё более будет усугублять его духовное здоровье.

      Всё это вырастет и расцветёт на почве совершенно иных душевных плагинов, и превратившись со временем в полноправные инстинкты, потребует своей власти. Мораль, зародившаяся когда-то в древности, и обещающая настоящее возвышение, и величие духа, изгибаясь под палящим солнцем архаического сомнения, под гнётом страха и недоверия, из потенциального колоса, превратится постепенно в «лиану», нечто извивающееся и приспосабливающееся к обстоятельствам. Обретя тем самым, гибкость, но потеряв в основательности, фундаментальности и жёсткости собственного тела.

      В своих глубоких раздумьях Висталь брёл между домами, и не сразу заметил, как очутился возле Школы. Обойдя вокруг, он вошёл внутрь. Вся грандиозность этого сооружения открылась ему только изнутри. Эти стены, украшенные фресками и барельефами, будили чувства, и навевали ещё более глубокие мысли. Для путника, заходящего в незнакомый город, вся его архитектоническая ментальность открывается только тогда, когда он начинает смотреть на всё происходящее, изнутри. Традиции, характер каждого города так же неповторим и уникален, как характер отдельного человека. Но заметить это можно лишь проникнувшись глубиной его сакрального духа. Так всякая реальность, открываясь изнутри, вдруг становится чем-то иным, чем-то не похожим на поверхностные оценки стороннего наблюдателя. Лучами знания освещаются его потаённые уголки и скрытые комнаты. Подвалы и чердаки, – это те места, которые могут рассказать больше об обитателях жилища, чем весь бытовой домашний скарб. И это относится как к отдельной личности, так и к миру, со всей его архитектоникой, со всем его действительным жилищем. И, наверное, поэтому мудрецы всех веков всегда стремились открыть для себя эти «подвалы» и «чердаки», заглянуть за кулисы всякой личности, за кулисы города или государства, как и за кулисы всего мироздания.

      Всякая школа, каким направлением бы не обладала в своём политесе, на самом деле даёт лишь поверхностные знания. Это знания очевидностей. Выложенные на тысячи рядов последовательные умозаключения, сплетённые в плагины, свёрнутые и уложенные в складницы. Эти знания, по большому счёту не имеют ценности, – они мертвы. Самыми ценными знаниями по праву можно считать те знания, которые потенциально заложены в глубинах разума каждой отдельной личности, каждого стремящегося к знанию ученика, в его уникальных «подвалах» и «чердаках».