Любовница императора Авискоты. Екатерина Бакулина

есть газеты?

      Он огляделся. Нет, здесь не было ни одной.

      Я ждала.

      – Рикхард, – сказал он.

      – Рикхард? А дальше? – нет, я все еще не в силах…

      Император – это слишком для меня. Не укладывалось в голове.

      – В моем случае достаточно имени, – сказал он. – Только не дергайтесь, пожалуйста. Сидите спокойно. Это ничего не меняет.

      И вот только тогда меня накрыло. Я дура наверно… действительно дура. Я видела его фото не раз. Но это невозможно.

      Я сидела и во все глаза смотрела на него, борясь с желание вскочить… или наоборот – упасть на колени.

      – Не бледнейте так, – сказал он. – Все ведь было хорошо.

      Поставил бокал на стол, поднялся на ноги. Протянул мне руку.

      Я поднялась.

      Он обхватил ладонями мою талию, привлекая к себе.

      – От вас больше не пахнет рыбой, – с легкой усмешкой сказал он, и я покраснела. – Немного мылом, и каким-то травами… ромашкой? Мне нравится. Повернитесь, я расстегну ваше платье.

      Свой сюртук он повесил на спинку стула.

      Я чувствовала запах его одеколона – легкий, ненавязчивый, немного пряный, запах дерева и свежевспаханной земли. Так удивительно. Все тот же. Такой притягательный, что кружилась голова.

      Я не могла прийти в себя. Меня трясло, когда я начинала думать, что за человек со мной рядом. Он ведь не шутит, это действительно так. Пусть и безумно.

      Колотилось сердце.

      Он снял с меня платье – спокойно и так привычно, словно делал это каждый вечер. Теперь на мне было белье. Красивое, но не самое новое. И чулки… чулки заштопанные на бедре – под платьем не видно, а Миклош обычно уже пьяный, ему все равно, я устала… И сейчас немного неловко. К черту…

      Рикхард обнял меня. Вот так, как стоял, сзади, обхватив, прижавшись подбородком к моему виску… слегка колючим подбородком. Теплым… Я стояла, замерев, чувствуя всем телом его глубокое, чуть рваное дыхание.

      – Ты вся дрожишь, – шепнул он.

      – Мне страшно.

      – Почему? Я не сделаю тебе больно.

      У меня дрогнули губы. Я вовсе не этого боюсь.

      Качнула головой.

      – Я боюсь сделать что-то не так, – сказала я.

      – В тот раз ты не боялась.

      – Я была малолетней девственницей. Какой с меня спрос?

      – М-мм, – сказал он. – Уровень ответственности изменился? Боишься не оправдать ожиданий?

      Усмехнулся. Чуть потерся носом о мои волосы.

      – Да, боюсь.

      – Не бойся. Я сам не знаю, чего жду от этой встречи. Все вышло случайно.

      – И что мне делать? – наверно очень глупый вопрос.

      – А что ты умеешь?

      Я вздрогнула.

      – Мне нечем тебя удивить, – сказала я. – У нас дешевый портовый бордель, а у моряков нехитрые запросы.

      – Хорошо, – согласился он. – Не нужно меня удивлять, я, наверно, умею побольше твоих моряков. Но сейчас мне хочется чего-то простого. Обычного. Как это бывает дома, знаешь…

      – Не знаю, – честно сказала я.

      – Я тоже.

      Была в этом какая-то горечь. Давняя боль.

      – У тебя ведь жена.

      Я