О всех созданиях – мудрых и удивительных. Джеймс Хэрриот

движением положил на стол три с половиной шиллинга – наш обычный гонорар за консультацию.

      – А когда мне с ним опять прийти?

      Я нерешительно посмотрел на мальчика. Конечно, можно было повторить инъекцию, но что она даст? Он истолковал мои колебания по-своему.

      – Я заплачу! – воскликнул он. – Я заработаю сколько нужно!

      – Да нет, Уэс. Я просто прикидывал, когда будет удобнее. Как насчет четверга?

      Он радостно закивал и ушел.

      Дезинфицируя стол, я испытывал гнетущее чувство беспомощности. Современный ветеринар реже сталкивается с собачьей чумой просто потому, что теперь люди стараются сделать щенку предохранительные прививки как можно раньше. Но в тридцатые годы такие счастливцы среди собак были редкостью. Чуму легко предупредить, но почти невозможно вылечить.

      За следующие три недели Уэсли Бинкс преобразился самым волшебным образом. У него уже была прочная репутация заядлого бездельника, теперь же он стал образцом трудолюбия и усердия – разносил газеты по утрам, вскапывал огороды, помогал гуртовщикам гнать скот на рынок. Но вероятно, только я знал, что делает он все это ради Принца.

      Каждые два-три дня он являлся со щенком на прием и платил с щепетильной точностью. Разумеется, я брал с него чисто символическую сумму, но все остальные его деньги тоже уходили на Принца – на свежее мясо, молоко и сухарики.

      – Принц сегодня выглядит настоящим щеголем, – сказал я, когда Уэс пришел в очередной раз. – А, да ты купил ему новый ошейник с поводком?

      Мальчик застенчиво кивнул и напряженно посмотрел на меня.

      – Ему лучше?

      – Не лучше и не хуже, Уэс. Такая уж это болезнь – тянется и тянется без особых перемен.

      – А когда… Вы это заметите?

      Я задумался. Может быть, ему станет легче, если он поймет настоящее положение вещей.

      – Видишь ли, дело обстоит так: Принц поправится, если ему удастся избежать нервных осложнений.

      – А это что?

      – Припадки, паралич и еще хорея – когда мышцы сами дергаются.

      – Ну а если они начнутся?

      – Тогда худо. Но ведь осложнения бывают не всегда. – Я попытался ободряюще улыбнуться. – И у Принца есть одно преимущество: он полукровка. У собак смешанных пород есть такая штука – гибридная стойкость, которая помогает им бороться с болезнями. Он же ест неплохо и не куксится, верно?

      – Ага!

      – Ну так будем продолжать. Сейчас я сделаю ему еще одну инъекцию.

      Мальчик вернулся через три дня, и по его лицу я догадался, что ему не терпится сообщить замечательную новость.

      – Принцу куда лучше! Глаза и нос у него совсем сухие, а ест что твоя лошадь! – Он даже задыхался от волнения.

      Я поднял щенка на стол. Да, действительно, он выглядел намного лучше, и я постарался поддержать ликующий тон.

      – Просто замечательно, Уэс! – сказал я, но на душе у меня было неспокойно: если начнет развиваться нервная форма, то именно сейчас, когда собака как будто пошла на поправку. Я отогнал эту мысль. – Ну, раз так, вам можно больше сюда не ходить, но внимательно