Собрание сочинений в 15 томах. Том первый. Анатолий Никифорович Санжаровский

судебной тине дело и увязло…

      В печали я часто подолгу рассматриваю вот эту справку о своей реабилитации.

      Читаю в ней:

      «Где, когда и каким органом репрессирован».

      Ответ:

      «1934 г. Калачеевским РИК».

      РИК – это райисполком.

      В третьей строчке указан год моего рождения. 1938-ой.

      Только вдумайтесь.

      В Ковде, Мурманской области, куда сослали нашу семью на спецпоселение, я родился в 1938-ом, а репрессирован Калачеевским риком Воронежской области в 1934-ом одновременно вместе с родителями, которые отказались вступать в колхоз!

      Вот какой бдительный был «СОЦИАЛИЗМ С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЛИЦОМ».

      Наказывал человека за четыре года до его рождения! Да не на год. На шестьдесят два года!

      Брат Григорий был наказан за год до рождения и на всю жизнь! Григорий, повторяю, родился уже виноватым. И умер виноватым. Всю жизнь в репрессии. Да за что? В чём его вина? Кто объяснит? Кто ответит?

      Брат Дмитрий был репрессирован в два года…

      Вся семья перенесла целых шестьдесят два года незаконной репрессии.

      Шестьдесят два года постоянного советского страха…

      Всю жизнь душа и воля в ярме… А за что?

      Я никак не вспомню, какое ж тяжкое преступление перед государством я совершил за четыре года до своего рождения?

      Но слишком хорошо запомнил варварское наказание за это мифическое «преступление». Мои книги в советское время не издавали. Моё имя было под запретом. Я вынужден был писать свои книги в стол.

      Ретивым колхозостроителям мало было уничтожить Род Великих Тружеников. Наказали и их Землю.

      Людей с неё ни за что согнали-сослали в далёкие да глухие края, – загнали за Можай! – но сам участок – бросили.

      И лежит Родительская Земля распятым трупом уже более восьми десятков лет, и жируют-бесятся на ней лишь сорные травы.

      Вот этого-то, наверно, мама и не хотела, чтоб я увидел.

      Потому и не пускала в Новую Криушу.

      Вечный советский страх быть снова ни за что наказанной заставлял её таиться, молчать.

      Всю жизнь скрывала от своих трёх сыновей, что мы "кулаки". Ни единого слова не проронила об этом. Хотела, чтоб хоть нам жилось спокойней. И кто осудит её за такое молчание? Умерла она в 1995 году виноватой, ещё до реабилитации.

      Воистину, "колесо истории не приспособлено к нашим дорогам".

      Моя жизненная позиция:

      Ты не люби Россию оптом. Ты люби сына своего, люби дочь свою, люби жену свою, люби родителей своих и делай всё, чтобы жилось им счастливо. В этом и будет высшее проявление твоей любви к России.

Анатолий Санжаровский,член Союза писателей Москвы

      Москва

      В Батум, к отцу

      Роман

      Погибшие за нас не уходят от нас.

Ан. Санжаровский

      Отец славен сыновьями.

Русская пословица

      1

      Кто как хочет, а я по-своему.

      Стреми свой