Раб небесный. Борис Евсеев

вмиг успокоила. «Есть материя, есть и антиматерия. Есть призрак, должен быть и антипризрак».

      Мысли Нифонта о призраках и антипризнаках имели объективную основу. Не так давно крошка-Капцов обронил: «Вводят именные поезда. Строятся „Александр III“ и „Граф Витте“. Эх-ма! Поезд бы имени товарища Троцкого побыстрей изготовить! Он бы иллюзии всех этих Виттов порвал, как Бобик тряпку…»

      Вагоны истории, её громадные составы, с локомотивами в голове и хвосте то грохоча, то бесшумно проносились перед Нифонтом, нежно и скоро уплывая за лесопосадки и даже поверх них. Всё происходящее внезапно показалось ему занятной пьеской с абсолютно реальными, а вовсе не выдуманными действующими лицами. Тут же эти невыдуманные лица он на бумагу и перенёс. Получилось складно:

      НИФОНТ ИЛЬИЧ ВЕЛЕДНИКОВ. Физик-обходчик.

      СИГНАЛИСТ НАСТЁНА. 22 года. Не замужем.

      САН ПАЛЫЧ КАПЦОВ. Начальник станции, влюблён в Настёну. Малорослик. Вспыхивает паклей при слове мистика. Моложав, хоть ему и за 40. Втихаря все зовут его – Нач Палыч.

      БЛЯМБА, она же МИСС ВЫЛЬ. Содомитка и сплетница.

      БАБА МАРТЕМЬЯНИХА. Конченая самогонщица.

      ПОРТЯНА. Ласковая тварь близ железнодорожных путей.

      ГЕНЕРАЛ-ДИРЕКТОР ТЯГИ. Родился в посёлке У. По праздникам надевает советскую железнодорожную форму образца 1979 года.

      Действующие лица поглядывали на Нифонта из листа вопросительно и лукаво. Словно спрашивали: а дальше-то что? Не торопясь отвечать, физик-обходчик потиху-помалу сообразил: кого-то среди этих лиц не хватает! «Кого бы это? Нужно пойти к Настёне и выспросить, кого именно она видела в мелькнувшем поезде». А пока обозначить мелькнувшего без имени: «ЧЕЛОВЕК ЗА ВАГОННЫМ СТЕКЛОМ».

      Нифонт Ильич стал листать записи дальше, но вдруг прерывисто зевнул. Ловко, как в цирке, на цветном громадном колесе подкатил к нему сон. Соскочив с колеса, сон с достоинством поклонился, притронулся к правому, затем к левому Нифонтову веку…

                                                    * * *

      В 1918 году, реквизнув несколько царских роскошных вагонов, факельщик революции товарищ Троцкий составил чудо-поезд. Был поезд неуязвим, чертоподобен и неслыханно нов. Как беспалый анчутка, опустившийся на четвереньки и нацепивший вместо копыт – колёса, носился поезд по России! Телеграф в поезде стучал круглые сутки. Особенно часто телеграфировал товарищ Склянский, склонный к децимации и поэтому оставленный в Москве для присмотра за Ульяновым-Лениным. Само собой девушки-телеграфистки на цырлах бегали. Грубо вытесанные из балтийских и прикарпатских камней, революционеры в скоторазделочных кожанах ходили вперевалку. Ещё – радиостанция мировая. Хочешь – Чикаго слушай, хочешь – на Лондон вещай. Словом, сказка зарубежная, а не поезд! Вагоны были соединены особой сигнализацией и внутренней телефонной связью. А какой поместительный гараж в поезде был! Едва вмещал он огромную цистерну с бензином, два легкомобиля и пару-тройку