Раб небесный. Борис Евсеев

нос. Тот досадливо отмахнулся, и тогда Капцов, торопясь, стал читать вслух:

      «Новгородской транспортной прокуратурой организована проверка в связи с имевшей место 26.10.2016 в 22.10 на 188 кмпк 10 перегона «Мстинский Мост – Малая Вишера» остановкой высокоскоростного поезда «Сапсан» №778 сообщением Москва – Санкт-Петербург.

      Данное происшествие произошло в результате зацепления указанным поездом настила пешеходного перехода на железнодорожных путях (пассажиры были отправлены резервным поездом, пострадавших нет). Движение по железнодорожному пути восстановлено в полном объеме».

      – Ну, Нифонт Ильич, теперь успокоились? Вы же учёный. А в этом случае перед вами прямо-таки страничка из учебника по скоростному железнодорожному движению.

      – Не успокоился, но кое-что просёк. Именно как учёный! История с «Сапсаном», она на что указывает? А указывает она на образовавшийся близ перегона Мстинский Мост – Малая Вишера гравитационный туннель. Только не подземный тоннель, а воздушный! Мощным всосом этого невидимого туннеля настил с места приподнят и был. Слыхали вы про гравитационный поезд, который, допустим, из Канберры в Калининград сквозь сердцевину земли когда-нибудь промчаться сможет?

      – И слышать про эту ересь не хочу!

      – Тогда вот вам случай исторический. Тоже про Мстинский Мост и Малую Вишеру. Там в XIX веке страшный пожар случился. И вот, в 1869 году, после пожара, во время ремонта моста появилась вдруг – как было записано со слов очевидцев – над мостом колёсная пара, да ещё и с тягловым дышлом, с шатуном работающим! Одна колёсная пара, другая, третья! Колёсные па́ры крутятся. Шатуны стучат, работают!.. А по́езда с вагонами – нет как нет. Десятник увидел колёса отдельно от поезда существующие – и в обморок! Рабочие со страху разбежались, с трудом в отдалённой деревне Нижние Гоголицы их разыскали. Не хотели они к мосту возвращаться. Новых рабочих пришлось нанимать. А тут ещё…

      – Всё, баста! – крикнул, брызнув слюной, крошка-Капцов. – Вы же учёный! А как бабка Мартемьяниха, ей-бо, рассуждаете! Живо за мной, высокоскоростной приближается!

                                                    * * *

      На синей от влаги утренней дороге повстречалась Настёне изящная Блямба: сухо-воблистая оторва со станции Дно, застрявшая почему-то в посёлке У.

      Хоть и кончили они дружить, но разговаривать – иногда разговаривали. Блямбой подругу бывшую звали не все. Некоторые, зная Блямбин разбойный норов, звали её по фамилии, прибавляя сладко-ласкающее «мисс». Существовать в ореоле зарубежной «мисс Выль» Блямбе жутко нравилось. Вот и сейчас, резанув жестяным голосом нежное утро, она сперва по-английски, а потом по-русски спросила Настёну:

      – Did you hear the swamp sound this morning? Ты звук болотный сёдни утром слыхала?

      – Не-а.

      – Ну и дура! Болото наше Лихое, оно ведь завсегда предупреждает.

      – О чём, дорогуша?

      – А ты