Змий Огнеярый. Мистический детектив. Екатерина Блынская

стоящей на асфальтовом пятачке. Это привезли из монастыря свежий хлеб.

      Хлеб благоухал кругом, наполняя пространство неким чудным, детским воспоминанием, когда боишься Бабу-ягу, репейника в волосах и недалеко ушел от молока и коржика на полдник. Марья, спеленатая этим запахом, двинулась в магазин, чая скупить все виды хлеба и еще что-нибудь.

      В дверях она чуть не столкнулась с разгружающим машину крепким бородатым мужчиной в круглых, как у Троцкого, очках и с голой бритой головой.

      – Ну, бабонька, чего ты? Туда или сюда сдвигайся! – сказал он, напирая дощатыми лотками.

      Марья метнулась в сторону.

      – А купить сейчас можно будет? Разгрузите и станете продавать? – робко спросила она продавщицу, склонившуюся над книгой учета, – молодую девицу в серой косынке и длинной юбке.

      – Погодите на улице, – сказала та, не поднимая глаз от книги, что-то туда вписывая. – Ситный? Бездрожжевой? Сколько? Семь… Так, серый, черный… Коврига медовая… Восемьдесят по пять…

      Марья вышла на солнце. Возле магазина, стоящего на асфальтовом островке, было жарко. Голос продавщицы неприятно дребезжал из открытого зева магазинного дверного проема.

      «Искупаться бы!» – подумала Марья.

      С холма она хорошо видела на другой стороне реки и дом Палладии, и вообще всю улицу, уставленную темными домами, еще четче выписанными на свежих красках неба и травы. По полям начала распускаться белыми островками кашка. Желтели лютики, дикая мальва высовывала сиреневые головки, покачиваясь от легкого ветра.

      Мимо Марьи быстрым шагом прошла Марионилла, одной рукой крепко уцепившись за свою сумку-почтальонку из джинсы, а второй поддерживая синюю юбку. На Марью она глянула искоса и без тени ответной улыбки.

      Марионилла спустилась к кладям, перебежала речку и по тропинке стала подниматься к дому. Марья с легкостью прослеживала весь ее путь. Лошадь, похрустывая, обрывала осот с края дороги. Вдали, слева, на той стороне реки, весело ругались мужчина и женщина, бегая друг за другом с полотенцами вокруг машины. За ними курились костры маленького лагеря байдарочников.

      – Вечером у нас тут еще веселее. А завтра паломники приедут. Вы не паломница? – спросил Марью приятный голос.

      Она обернулась. Это был тот самый человек в круглых очках.

      – Н-не… Я собираю фольклор, то есть… типа того… – ответила Марья.

      – Я сам тут недавно, всего второй год, – вздохнул человек, снял очки и стал протирать их подолом клетчатой рубашки.

      – Тут как-то странно все смешалось. Мои хозяйки – старой веры… Монастырь – обычный… Еще, говорят, иеговисты жили…

      – О да. Обычный, да не совсем. Не знаю, можно ли вообще называть монастыри обычными… Кстати, меня зовут Георгий. Я пеку хлеб и живу в монастыре. Трудником пока.

      Марья смутилась и покраснела.

      – Марья, – коротко представилась она.

      – Не Мария?

      – Нет,