Инсургент. Вероника Рот

шайка вдвое превосходит в численности лихачей, – отвечает Эвелин. – Тебе бы лучше принять ее всерьез. Наши действия могут определить будущее этого города.

      И она перегоняет меня. Ее слова застревают у меня в ушах. Вдвое превосходит в численности лихачей. Когда их стало так много?

      Тобиас глядит на меня, насупившись.

      – Как давно ты узнал? – спрашиваю я.

      – Около года назад, – отвечает он, приваливаясь к стене и закрывая глаза. – Она отправила зашифрованное послание лихачам. Мне. Назначила встречу в депо. Я пришел, поскольку было любопытно. Встретил ее. Живую. Это не стало счастливым воссоединением, как ты уже могла понять.

      – Почему же она покинула Альтруизм?

      – У нее был роман на стороне, – качая головой, поясняет он. – Ничего странного, с тех пор, как мой отец…

      Он снова качает головой.

      – Ну, скажем так, Маркус обращался с ней ничуть не лучше, чем со мной.

      – И… поэтому ты на нее зол? Потому, что она была неверна ему?

      – Нет, – очень жестко отвечает он, открывая глаза. – Нет, я зол не поэтому.

      Я подхожу к нему осторожно, как к дикому зверю, аккуратно ставя ноги на бетонный пол.

      – А почему?

      – Она должна была уйти от моего отца, это я понимаю, – говорит он. – Но почему она не подумала о том, чтобы забрать с собой меня?

      Я морщусь.

      – Она оставила тебя с ним.

      Бросила в худшем из кошмаров. Неудивительно, что Тобиас ее ненавидит.

      – Ага, – отвечает он, топая ногой. – Именно так.

      Я нащупываю его пальцы, и он сплетает их с моими. Понимаю, что задала достаточно вопросов, и не нарушаю молчания. Он заговаривает первым.

      – Похоже, что бесфракционников лучше иметь друзьями, чем врагами, – говорит он.

      – Возможно. Но какова будет цена этой дружбы? – отвечаю я.

      Он качает головой:

      – Не представляю. Но, возможно, у нас нет выбора.

      Глава 9

      Один из бесфракционников разводит огонь, чтобы мы могли разогреть еду. Те, кто хочет поесть, собираются вокруг большой металлической чаши, в которой и развели огонь. Разогревают банки с едой, а потом их передают по кругу, вместе с ложками и вилками, чтобы каждый мог взять по кусочку. Я стараюсь не думать о том, сколько разной заразы может распространяться таким способом, и опускаю ложку в банку с супом.

      Эдвард плюхается на землю рядом и принимает у меня жестянку с супом.

      – Значит, вы все из Альтруизма, а? – спрашивает он, вылавливая несколько лапшичек и кусок морковки. Засовывает их в рот и передает банку женщине, сидящей слева.

      – Были, – уточняю я. – Тобиас и я перешли, сам понимаешь, и…

      Внезапно я понимаю – не стоит упоминать о том, что Калеб перешел в Эрудицию.

      – А Калеб и Сьюзан – все еще альтруисты, да.

      – И он твой брат. Калеб, – говорит он. – Бросила семью, чтобы уйти в Лихачество?

      – Ты говоришь, как настоящий правдолюб, – раздраженно отвечаю я. – Не оставишь свое мнение при себе?

      – На самом деле сначала