Курс. Андрей Васильевич Евсиков

к переезду в другую казарму, где должна состояться эпопея с паркетными полами. И ожидание отпуска! Бои затихли, приближалось что-то сказочно волшебное – несколько недель псевдосвободы. Это вносило некоторое смятение в душу. Как давно всё было! Как там будет теперь? В открытом беззаботном мире. Не будет курса, Бабкова… непонятно. Всё, чем жил последние полгода, не хотело отпускать.

      Счастье подкралось незаметно. Просто в процессе перетаскивания вещей курса в другую казарму Андрюха услышал, что партия особо отличившихся надела парадки, построилась и получила отпускные документы. Вскоре очередь дошла и до него.

      Освежившись в умывальнике, надев парадку, проверив документы, Андрюха в составе очередной партии отпускников прослушал внушение-инструктаж о недопустимости залётов, обязательности регистрации прибытия/убытия в местной комендатуре и в прострации вышел через КПП в цветущий летний Краснодар.

      Своей «гражданкой» ещё не обзавёлся. Увольнения на первом курсе были очень редки, и особой надобности в ней не было. Позаимствовав одежду у местных одногруппников, Андрюха бродил в ошалении по городу. На следующий день состоялась грандиозная свадьба. Никакой информации о самом большом зле в мире – алкоголе – ещё не было. Никто из окружающих не владел чем-то подобным, и никому такому в ближайшие лет 15 встретиться Андрюхе не было суждено. Потому отрывались по полной.

      Когда же отношение к алкоголю изменится на категоричное отрицание, это станет огромной проблемой. Не имея представления, как даже начать тащить из этого дерьма тех, кого он собственным примером туда затаскивал, Андрюха перестанет летать на встречи курса раз в пять лет, и только потому, что они будут проходить в кабаках. Дойдёт до того, что за пару дней до встречи он будет находить в компьютере прямой рейс Брянск – Краснодар и держать палец на клавише ввода для оплаты забронированного билета, но так и не сделает этого. Потом, когда билеты на прямой рейс закончатся, Андрюха будет держать палец на клавише ввода для оплаты билета из Москвы, но не сделает этого. Одногруппники станут звонить и выносить мозг. Саныч на обратном пути фыркнет и оборвёт связь на несколько месяцев. Но не Саныч ли учил следовать своим принципам и взглядам, несмотря ни на что? Он, конечно, оттает позже.

      Первый же летний отпуск был ознаменован “отрывом” до потери памяти о том, что там происходило. Начало августа. Верхняя полка. 20 часов беспробудного сна. Соседи по купе вздохнули облегчённо и рассказали о своих опасениях по поводу первокурсника, не подававшего абсолютно никаких признаков жизни в течение столь долгого времени.

      И вот он дома. Раннее августовское утро. Родители ещё спят. Решил пока не будить, а погулять в родных окрестностях. Годовой цикл с опозданием в чуть больше месяца замкнулся возвращением домой. Здесь всё по-старому. Те же тополя, заросли акаций, одинокий клён, сосновый лес больничного городка. Здесь играли в войнуху. Здесь ещё и не заросли окопы реальной войны.

      Брянская