Мой друг МПС и все, все, все… (Из записок старого опера). Александр Крупцов

не понимает. У нас болят животы от сдерживаемого хохота, с парты исчезает в мои карманы выигранный рубль. Вновь идёт урок, вновь по классу расползаются теплота и блаженство и ожидание ещё чего-то нового и неожиданного.

      Глава 3. Дембель

      «Демобилизация (от французского demobilisation; de – от, mobil – подвижной) – роспуск войск в мирное время».

Свободная энциклопедия «Википедия»

      Раннее ноябрьское промозглое утро, наш батальон стоит на плацу, мы в последний раз вглядываемся в лица комбата, командиров рот и понимаем, что они за эти прошедшие годы стали нам родными, незабываемой частью нашей жизни. Полная тишина, только холодный ветер треплет полы шинелей и полотнище знамени. Комбат, наш батя, с таким странным для военных именем Том Николаевич, как-то неловко подкашливая, сделал шаг к стоявшему перед ним батальону и затем зычным голосом стал говорить, не командовать, не разносить в пух и прах, а говорить, как отец, как батя, как наш батя. Он поблагодарил нас за службу, пожелал удачной жизни на гражданке, говорил недолго, но слова проникали в наши сердца, и нам было горько оттого, что всё это в последний раз и нашей службе подошёл конец. Это был настоящий, долгожданный дембель, выстраданный нарядами, трудной повседневной службой, учениями. К горлу подкатывал ком, трудно было сдерживать эмоции одновременно и от радости, и от грусти расставания. И вдруг сразу после последних слов комбат скомандовал:

      – Становись! Равняйсь! Смирно! Налево-о-о! Шаго-о-м марш! – И грянул марш «Прощание славянки». Так дружно, так чётко, чеканя строевой шаг, мы ещё не ходили.

      Прошло после этого уже много десятилетий, но я до сих пор по ночам вижу нашего батю-комбата, марширующий батальон и слышу пробирающий до слёз марш «Прощание славянки».

      Но моего друга МПСа с нами не было – он написал рапорт на продолжение службы, и его отправили в школу прапорщиков. Перед отправкой он в каптёрке устроил прощальную «отходную». После отбоя там собрались земляки из нашего города, которые служили в этом батальоне. Стол был небогат: бутылки с дешёвым портвейном, «Докторская» колбаса, ломти хлеба и масло, прихваченные в солдатской столовой у маслореза Мусы. Мы до утра отмечали отъезд МПСа, вспоминали яркие события службы, делились мечтами о будущей гражданской жизни.

      Я до сих пор помню, как в батальонах гарнизона провожали каждый месяц службы. Вот, например, последний день мая. Ночь, тишина, батальоны в нескольких расположенных поблизости друг от друга трехэтажных казармах спят. Слышны стрекотания цикад. И вот ровно в двенадцать часов ночи из одной казармы раздаётся звонкий голос, который слышен во всех соседних батальонах: «Волга-Волга!» Из другой казармы ему отвечает такой же, не менее звонкий голос: «Я Донец!» Первый голос продолжает: «Маю месяцу…» – и вдруг тишину разрывает дружный рёв казарм: «Пи…ц (аналогично – конец)!!!» И сразу же наступает звенящая тишина, нарушаемая стрекотанием цикад. На следующий день по ротам бегают замполиты, проводящие