Восходящее солнце Астерии: Священное Древо. Наталья Федюшина

и не должна ничего объяснять. Выстави их за дверь и все.

      – Это не так просто. Кейт считают истинной наследницей. Я же предводитель мятежников, который силой занял трон и убил ее дядю.

      – Ох, эти семейные разборки, ― возмутилась девушка и присела на край подоконника, сложив на груди руки.

      – Радуйся, что у тебя такого нет.

      – Зато есть «очаровательная свекровь».

      – Ты опять хочешь что-то сказать про мою маму?! Сейчас не самое лучшее для этого время, ― крикнул Кондрат, натягивая сапог.

      Получалось у него неважно. Оливия не удержалась от смешка в ладонь. Король не собирался оставлять ее поведение безнаказанным. Он сделал к девушке шаг в одном сапоге, когда в коридоре послышались шаги. За дверью раздался голос Бернона.

      – Впустите. Наше дело не требует отлагательств.

      Оливия и Кондрат переглянулись, когда послышался звон стали.

      ***

      Дверь открылась и на пороге появилась я. Сбитое дыхание заставляло грудь часто вздыматься. Кондрат решительно шагнул назад. Он наткнулся на второй сапог и чуть не упал, вовремя схватившись за столб кровати, на котором висел балдахин винного цвета, в то время как меч в моих руках угрожал стражнику. Лезвие намеривалось вспороть бедолаге горло, если попытается выставить нас за дверь. Король быстро пришел в себя и посмотрел на меня словно на дикарку, оценивающе пройдясь взглядом по рубашке свободного покроя и растрепанному на макушке хвосту. Еще мгновение и внимание Кондрата привлек Чаннинг, заставляя нервно сглотнуть. У Волка было лицо, будто он прочитал его мысли и посылал по воздуху воспоминания того дня, как избил короля в башне Заблудших душ. Тот дотронулся до ребер, будто у него свело живот.

      – Ну, здравствуй, Кондрат, ― первым заговорил Чаннинг.

      Его меч был направлен на другого стражника, чье тело скрывалось под латами, пока Бернон лишь стоял у него за спиной с потухших взглядом и поникшими плечами.

      – Напомни мне, понизить тебя в должности до обычного стражника, ― ответил Кондрат, обращаясь к здоровяку. ― А теперь сложите оружие. Вы все-таки в моем доме.

      – В твоем?! ― воскликнула я, сузив глаза.

      – Смотрю когти тебе подрезали. Убери свою зубочистку, пока сама не пострадала.

      Пришлось перевести острие меча со стражника на короля. Настало время Оливии занервничать. Если бы когти суккуба оставались бы до сих пор при ней, то оставили бы на подоконнике глубокие рубцы. Девушка надела маску безразличия, прежде чем отойти от окна, и занять место по железную руку Кондрата.

      – А вот с тобой и вовсе не хочется иметь никаких дел, ― произнес Чаннинг.

      Гравировка льва обожгла ладонь. Пальцы еще крепче сжали рукоять.

      – Твои чувства взаимны, ― ответила Оливия, одарив лисьей ухмылкой.

      Напряжение в комнате нарастало, пока в коридоре не послышались шаги. Все с интересом посмотрели в сторону источника звука. Мистер Кокенботон казался белее снега, когда подошел ближе. Его голос дрожал, пока рука нервно вытирала пот со лба.

      – Гластонгейт