Не чужие. Наира Григори

возможности.

      И здесь мне тоже вспоминается врач детского сада, пожилая еврейка, благодаря поддержке которой я не свихнулась. Как тактично она разруливала конфликтные ситуации, не подставляя сотрудников сада и успокаивая меня надеждой на то, что в трудностях закаляется характер человека! А ведь она в ту пору потеряла 35-летнего сына… Ее, скорее всего, уже нет в живых – она уже тогда была женщиной весьма почтенного возраста. Пусть это воспоминание станет благодарностью ей за то, что она тогда сделала для нас…

      Но я забежала вперед и не рассказала, как раздобыла свою трудовую книжку.

      К тому времени Браз благоразумно скончался от инфаркта, что избавило его от суда и следствия. После того как я, обзвонив всех сотрудников поликлиники, вышла на заместителя главврача, та сообщила, что моя трудовая находится у вдовы Браза и дала ее номер телефона.

      Я, обрадованная скорым разрешением проблемы, позвонила ей, представилась и попросила отдать мои документы. Достойная своего мужа вдова без зазрения совести назвала сумму, за которую она вернет мне мою же трудовую книжку. То бишь, продаст. Я решила, что обойдусь без нее и отказалась.

      Но приближался конец моего испытательного срока в клинике, и муж решил все-таки выкупить мои документы. Прижимая купюры к груди, вдова клятвенно обещала, что на эти деньги осыплет могилу мужа цветами. Что, как вы понимаете, не утешило меня в ситуации финансового цейтнота, в котором мы тогда находились…

      – Доброе утро, Наира Григорьевна! Это Борис Яковлевич, ваш сосед! Поздравляю вас с Новым годом! Желаю вам всего наилучшего!

      На часах восемь утра, на календаре – 1 января.

      31 декабря я отработала полную смену и еле улизнула с новогоднего застолья в клинике, чтобы успеть хоть что-то сделать дома. Гости ушли около трех ночи…

      – Спасибо, Борис Яковлевич… Я вас тоже поздравляю. Всего вам наилучшего, – бормочу я в трубку и бреду досыпать.

      Через некоторое время – снова телефонный звонок. Разлепляю глаза и вижу на часах 10:00.

      Еще более бодрым голосом:

      – Доброе УТРО, Наира ГРИГОРЬЕВНА! Поздравляю ВАС с Новым ГОДОМ! Всего вам НАИЛУЧШЕГО!

      Через два часа в трубке слышится еще более воодушевленное сообщение:

      – ДОБРОЕ УТРО, НАИРА ГРИГОРЬЕВНА! Я ПОЗДРАВЛЯЮ ВАС С НОВЫМ ГОДОМ!

      И так раз пять еще в течение дня.

      (Точно так же Борис Яковлевич будет поздравлять меня и с 8 Марта, и с 9 Мая, и со всеми другими праздниками. Непременно с раннего утра, с семикратным повторением –закрепляя материал для особо тупых соседей. Милый старик!)

      Однако звонки соседа возвращают меня к реальности. У ребенка каникулы в саду, а я не смогу не выйти на работу – это вам не поликлиника Худфонда. Перебираю варианты: сказаться больной, например. Нет, шито белыми нитками. А если «ребенок заболел»? Не годится. Во-первых, я суеверна и никогда не скажу про своего сына, что он заболел, когда он – тьфу-тьфу! – здоров. Во-вторых, руководству частной клиники глубоко безразличен