Метаморфозы. Публий Овидий Назон

он готов был перуны,

      Да убоялся, пылать от огней не начал бы стольких

      ²⁵⁵ Неба священный эфир и длинная ось не зажглась бы.

      Вспомнил, – так судьбы гласят, – что некогда время наступит,

      Срок, когда море, земля и небесный дворец загорятся, —

      Гибель будет грозить дивнослаженной мира громаде.

      Стрелы тогда отложил – мастеров-циклопов работу,

      ²⁶⁰ Кару иную избрал – человеческий род под водою

      Вздумал сгубить и с небес проливные дожди опрокинул,

      Он Аквилона тотчас заключил в пещерах Эола

      И дуновения все, что скопления туч отгоняют.

      Выпустил Нота. И Нот на влажных выносится крыльях, —

      ²⁶⁵ Лик устрашающий скрыт под смольно-черным туманом,

      Влагой брада тяжела, по сединам потоки струятся,

      И облака на челе; и крылья и грудь его в каплях.

      Только лишь сжал он рукой пространно нависшие тучи,

      Треск раздался́, и дожди, дотоль запертые, излились.

      ²⁷⁰ В радужном платье своем, Юноны вестница, воды

      Стала Ирида сбирать и ими напитывать тучи.

      В поле хлеба полегли; погибшими видя надежды,

      Плачет селянин: пропал труд целого года напрасный.

      Не удовольствован гнев Юпитера – небом; лазурный

      ²⁷⁵ Брат помогает ему, посылая воды на помощь.

      Реки созвал, и, когда под кров своего господина

      Боги речные вошли, – «Прибегать к увещаниям долгим

      Незачем мне, – говорит. – Свою всю силу излейте!

      Надобно так. Отворите дома, отодвиньте преграды

      ²⁸⁰ И отпустите тотчас всем вашим потокам поводья».

      Так приказал. И они родникам расширяют истоки,

      И, устремляясь к морям, в необузданном катятся беге.

      Сам он трезубцем своим о землю ударил. Она же

      Дрогнула вся и воде на свободу открыла дорогу.

      ²⁸⁵ И по широким полям, разливаясь, несутся потоки;

      Вместе с хлебами несут деревья, людей и животных,

      Тащат дома и всё, что в домах, со святынями вместе.

      Ежель остался дом, устоял пред такою бедою

      Неповрежденный, то всё ж он затоплен водою высокой,

      ²⁹⁰ И уже скрыты от глаз погруженные доверху башни.

      Суша и море слились, и различья меж ними не стало.

      Всё было – море одно, и не было брега у моря.

      Кто перебрался на холм, кто в лодке сидит крутобокой

      И загребает веслом, где сам обрабатывал пашню.

      ²⁹⁵ Тот над нивой плывет иль над кровлей утопшего дома

      Сельского. Рыбу другой уже ловит в вершине у вяза.

      То в зеленеющий луг – случается – якорь вонзится,

      Или за ветви лозы зацепляется гнутое днище.

      Там, где недавно траву щипали поджарые козы,

      ³⁰⁰ Расположили свои неуклюжие туши тюлени.

      И в изумленье глядят на рощи, грады и зданья

      Девы Нереевы. В лес заплывают дельфины, на сучья

      Верхние вдруг налетят и, ударясь, дуб заколеблют.

      Волк плывет меж овец, волна льва рыжего тащит.

      ³⁰⁵ Тащит и тигров волна; не впрок непомерная сила

      Вепрю, ни