Танец блаженных теней (сборник). Элис Манро

добрый, миссис Кронин.

      – Бен Джордан, – без всякого удивления реагирует старуха. – Долго ты нас не навещал, за границу ездил?

      Отец и Нора переглядываются.

      – Он женат, мам, – говорит Нора с веселым вызовом. – Женат, и у него двое детей, вот они.

      Она подталкивает нас поближе и заставляет по очереди коснуться сухой, холодной старухиной руки, называя наши имена. Слепая! Это первый слепой человек, которого я вижу вблизи. Глаза ее закрыты, веки провалились, не повторяя формы глазных яблок, просто впадины. Из одной впадины вытекла капля серебряной жидкости, лекарство или чудотворная слеза.

      – Дайте-ка я переоденусь во что-нибудь приличное, – говорит Нора, – а пока побеседуйте с мамой. Доставьте ей удовольствие. Мы ведь редко видим гостей, да, мама?

      – Мало кто находит эту дорогу, – отвечает старуха безмятежно. – А те, кто жил здесь, наши прежние соседи, многие выехали.

      – Такое повсюду, – подтверждает отец.

      – Так где же твоя жена?

      – Дома. Она не слишком жалует жару и плохо себя чувствует.

      – Что поделаешь. – У деревенских, у стариков особенно, в обычае говорить «что поделаешь», подразумевая «неужели?» с чуть большей толикой вежливости и заботы.

      Платье Норы, когда, тяжело стуча кубинскими каблуками по ступенькам, она появляется снова, украшено цветами более щедро, чем все мамины платья. Зеленое и желтое на коричневом, что-то вроде струящегося прозрачного крепдешина, открывающего руки. Руки у Норы массивные, усыпанные мелкими темными веснушками, похожими на коревую сыпь. Волосы у нее короткие, жесткие и кучерявые, а зубы очень белые и крепкие.

      – Не знал, что на свете существуют зеленые маки, – говорит отец, глядя на ее платье.

      – Ты удивишься, сколько на свете такого, чего ты не знаешь, – отвечает Нора; когда она двигается, за ней следует шлейф одеколона, и голос изменился под стать платью, в нем появились приветливые и юные нотки. – И никакие это не маки – просто цветы. Сходи-ка подкачай холодной водички, и я приготовлю детям напиток.

      Она снимает с полки бутылку апельсинового сиропа, купленного у «Братьев Уокер».

      – Так ты, говоришь, на «Братьев Уокер» работаешь?

      – Это так, Нора. Можешь пойти и взглянуть на образцы в машине, если не веришь. Моя территория к югу отсюда.

      – «Братья Уокер»? Не может быть! И ты работаешь у них коммивояжером?

      – Да, мэм.

      – Но мы слышали, что ты разводишь лис в Данганноне.

      – Ну да, разводил, но мне, скажем так, не слишком повезло в этом деле.

      – А где вы живете? И как давно ты в разъездах?

      – Мы переехали в Таппертаун. Да уже, ох, два-три месяца. Хотя бы сводим концы с концами. Правда, концы что-то коротковаты.

      Нора засмеялась:

      – Ну что ж, думаю, тебе еще повезло – у тебя есть работа. Муж Изабеллы в Брантфорде, он без работы гораздо дольше. Наверное, коли он не найдет ничего вскорости, придется взять их всех на прокормление, а это не совсем то, на что я рассчитывала.