Полночь в кафе «Черный дрозд». Хэзер Уэббер

ее крыло было неестественно вывернуто, как после перелома. Бедняжка!

      – Мы не знали, что у нас есть внучка, – после длительной паузы промолвил док.

      К счастью, он не подверг сомнению наше родство, чего я, честно говоря, боялась и даже готова была, если понадобится, сделать тест ДНК.

      – Я в курсе.

      – Почему Иден ничего нам не сказала?

      – Вы действительно не понимаете?

      Док перевел взгляд на птицу, клюющую на террасе щепки, и потер циферблат часов.

      – Твоя мама не могла не осознавать, как много для нас значила внучка. Мы были бы рады с тобой общаться. Мы имели на это право!

      – Вы серьезно?

      – Ты все видишь глазами мамы, Анна-Кейт. Но можно посмотреть и с другой стороны.

      Надрыв и боль в его голосе вновь заставили меня усомниться во всем, что я слышала о Линденах.

      Я стиснула подлокотники кресла.

      – Вы обвинили мою маму в убийстве и даже не позволили ей проститься с тем, кого она любила больше жизни. Я считаю, это лишило вас всякого права на меня. И точка.

      – Все не так просто, Анна-Кейт…

      – Проще некуда. А сейчас мне надо работать.

      Я встала и направилась к двери. Испуганно чирикнув, птичка вспорхнула и влетела прямо в спальню на втором этаже. Чудесно! Значит, окно было раскрыто, и теперь у меня в доме чибис. Я нахмурилась.

      – Анна-Кейт, подожди, пожалуйста!

      Вздохнув, я снова обернулась к доку и нетерпеливо притопнула ногой. Пусть объяснит, почему они так повели себя с мамой. Хотя что тут объяснять…

      Док, болезненно сморщившись, уставился на шелковицы.

      – Мне кажется, сожаления похожи на рак: они точно так же неумолимо уничтожают человека, медленно, исподтишка. К несчастью, я не могу изменить прошлое. Это не в моих силах. Что сделано – то сделано. Прости. Мне правда очень жаль.

      Сжав кулаки так, что ногти впились в ладони, я проглотила слова, которые чуть не сорвались с языка, и они обожгли горло. Его извинения запоздали, но… я не была бесчувственным чурбаном и понимала, что Линден говорит со мной искренне. Жаль только, что мама этого уже никогда не услышит.

      – Рано ставить точку, Анна-Кейт. Мы можем все начать с чистого листа, если захотим… Если ты захочешь. Прошлое нам не подвластно, но будущее зависит от нас. – Он поднялся и, вновь покачнувшись, сунул руки в карманы. – Я бы хотел пообщаться с тобой, получше узнать свою внучку. Надеюсь, что и ты не против получше узнать меня и всю родню со стороны отца. По воскресеньям в четыре мы все собираемся на семейный обед. Если получится, приходи к нам в гости. Познакомишься со всей семьей.

      – Спасибо за приглашение, но я не могу. – Я приоткрыла проволочную дверь и обнаружила, что из зала на меня пялятся десятки глаз. Мгновение – и все отвернулись.

      – Ладно, пусть мы тебе неинтересны, Анна-Кейт, но как же твой папа? У нас сохранились его записные книжки и альбомы с фотографиями. Может, тебе было бы любопытно на них взглянуть?

      Твой папа.

      Я замерла, не отпуская дверную ручку. Конечно, док мной манипулирует.