Больше черного. Оксана Кожемяко

Я здоров. Просто у меня нет аппетита.

      Мистер и миссис Харрисон быстро переглянулись.

      – Позволь спросить тебя, сынок, – начал, было, мистер Гуилхем, но Уинстон довольно грубо прервал его.

      – Не называйте меня так, сэр! Мне неприятно!

      Я увидел, как вспыхнули черные глаза Гуилхема, но тут вмешалась хозяйка дома.

      – Уинстон, дорогой, ты устал, – проговорила она так, будто хотела уверить кузена в этом. – Ступай к себе. – И ласково тронув его руку, она с улыбкой кивнула ему.

      Юноша послушно встал, пробормотал извинения и удалился. Капитан Гуилхем взял графин с вином, налил себе полный бокал и осушил его залпом.

      – Папа, – взмолилась дочь. – Не надо!

      – Ничего, детка, я справлюсь, – он поднялся из-за стола и подошел к камину.

      Мы не тронулись с места. В воздухе воцарилась напряженность. Полное безмолвие нарушал только веселый треск поленьев в очаге, являя собой символ домашнего счастья и уюта, но так некстати теперь освещая непростую семейную драму.

      – Лучше б дьявол забрал меня сию минуту, – еле слышно произнес мистер Гуилхем. И, вдруг он, резко обернулся к нам, в мочке уха зловеще сверкнуло серебряное кольцо, его точеный профиль осветил огонь.

      – Мистер Ранду, – обратился он ко мне. – Не угодно ли прогуляться по парку перед сном? – при этом он сделал жест рукой дочери, попытавшейся возразить.

      – Да, – ответил я немного растерянно, виновато взглянув на миссис Харрисон, она только обреченно пожала плечами.

      – Вот и прекрасно, – произнес он. – Я только прихвачу плед, а то проклятая лихорадка опять уложит меня на неделю.

      Мистика

      Мы вышли в парк, и, пройдя немного мимо источающего ароматы цветника, оказались у живописного пруда, отражавшего в своей темной воде все богатства небес. В некой точке истины я и капитан Гуилхем, будто по наитию вместе подняли головы вверх.

      Где только меня не носило по земле, я никогда не переставал удивляться двум вещам: человечеству в целом и звездному полотну в частности. Созерцание сверкающих небес с завидным постоянством завораживало меня почти до состояния духовного экстаза. Но сейчас английское небо просто околдовало меня. Почему оно мне показалось не таким как везде, отчетливо я объяснить не могу. То ли звезды выглядели ярче, то ли черная мгла глубже, то ли мое воображение не на шутку разыгралось и принялось ткать основу для моего будущего сочинения.

      Сколько мы простояли так с закинутыми головами, я не знаю, но вскоре затекшая шея самым меркантильным образом напомнила о нашем земном пребывании. Молчание такое уместное при созерцании магического мерцания далеких планет, теперь казалось неловким. Я ждал, когда мистер Гуилхем задаст тон и тему. Капитан закурил неспешно трубку и, пройдя к скамейке, устроился на ней, сделав мне знак последовать его примеру.

      – В обществе хорошего человека и помолчать