Каббала. Артур Эдвард Уэйт

называют теоретической или умозрительной Каббалой. Схематично можно утверждать, что Сефер Йецира является воплощением доктрины Творения, а Сефер ха-Зогар – доктрины Колесницы. Вместе с тем в Зогаре полностью представлены мифы творения, хотя он является главным источником Традиции теософии Колесницы. Данная доктрина встречается только там; методическое прочтение ее и развитие ее идей – дело позднейших каббалистов. Так называемая теоретическая Каббала открыла Израилю, по крайней мере в плане возможности, интеллектуальный горизонт, не достижимый для талмудического еврея, и предоставила сынам Изгнания место в европейской философии. Когда мы слышим, что Каббалой были очарованы многие великие умы христианского мира, имеется в виду именно эта Каббала[143]. И в заключение, именно данная Каббала выступает объектом нашего изыскания[144]. Следует отметить, что и вне корпуса Зогара существует обширная теософская и мистическая еврейская литература, примером которой может служить Сефер Йецира. Она вела к Зогару и вобрана последней. Однако можно ли ее считать каббалистической в смысле Зогара, остается предметом научных споров.

      Книга вторая

      Источник и авторитет каббалы и датировка основных текстов

      I. Датировка Сефер Йециры, или Книги Творения

      Попытавшись отделить главные темы, непосредственно связанные с тайной Традицией в Израиле, от побочных, равно как и позднейших напластований, следует удостовериться, позволяют ли нам (и в какой мере) имеющиеся свидетельства рассматривать тексты, воплощающие ее как аутентичные источники, и содержащиеся в них доктрины как часть Традиции, сложившейся в Израиле с отдаленнейших времен[145]. С этой целью целесообразно принять деление интересующей нас литературы на четыре класса, а именно: 1) Сефер Йецира (Книга Творения); 2) комментарии на ту работу, которая предшествовала обнародованию Зогара; 3) собственно Зогар (Книга Сияния); 4) связанные с ним последующие творения[146].

      Сведения о существовании эзотерической Традиции в Израиле появляются в христианском мире не ранее XIV в., и это, как увидим дальше, объясняется тем фактом, что главное собрание из ее архива было неизвестно, по крайней мере широко, в самой еврейской среде до 1290 г. Это собрание, называемое в Каббале Деянием Колесницы (Маасе Меркава), представлено в Зогаре. Есть некоторые основания полагать, что Деяния Творения (Маасе Берешит), которым соответствует Сефер Йецира[147], были известны одному христианскому ученому в середине IX в., однако для самого христианского мира это знание никаких последствий не имело[148]. Считается, что в Сефер Йецире воплощена Традиция, передаваемая от Авраама, и нет сомнений, что согласно некритическому духу, царившему на протяжении нескольких столетий, авторство приписывалось патриарху, что, вероятно (хотя и современные критики необдуманно склоняются к этому)[149], не соответствует позиции ученого еврейства в этом вопросе. Следует согласиться

143

Драх различает три вида использования термина «каббала», за которыми стоит авторитет Традиции: 1) в Талмуде его часто прилагают к книгам Ветхого Завета, помимо Пятикнижия; 2) раввины этим словом называют законоучительную или талмудическую Традицию; 3) но более всего под ним понимают «мистическую, эзотерическую, акроаматическую часть устной Традиции» (Chevalier P. L. Drach. De l’Harmony entre l’Eglise et la Synagogue. 2 vol. Paris, 1844. Vol. II. P. XV–XXXVI).

144

Некоторым читателям хотелось бы, вероятно, чтобы было включено членение Каббалы, предложенное Папюсом в одной из его публикаций, хотя оно столь фантастично, что не выдерживает критики. Каббалу, по его мнению, приписывали Моисею, и посему Писание в письменной форме, естественно, часть Предания. Таким образом, мы имеем: а) письменное слово; б) устное слово; в) промежуточную часть, включающую правила, обеспечивающие сохранение текста, т. е. Масора (Масоретский канон Библии). Последняя представляет собой тело устного Предания; Мишна и Гемара – его жизнь; Сефер Йецира и Зогар – его дух. К сожалению, Папюс ничем не подкрепил и не прояснил свой тезис, принимая, как он это часто делал, большинство важнейших положений на веру. Кроме того, аннотации Масоретского текста невозможно понять, если придерживаться такого толкования. См.: Papus. Trate; Elementaire de Science Occulte. 5-d ed. Paris, 1898.

145

Здесь уместно напомнить то, что было сказано в нашем Предисловии относительно древности каббалистических источников. Мы подходим к этой теме с известной осторожностью, поскольку решение данной проблемы исключительно важно в историческом плане. Прежде чем делать окончательные выводы, мы должны знать, в каком виде предстает перед нами Традиция.

146

Соломон Мунк, до сих пор считающийся во Франции авторитетом по Каббале, в своем «Словаре» (Munk S. Dictionaire de la Conversation. S. v. Kabbale) предлагает следующую классификацию: 1) символическая часть, а именно мистические исчисления – тмура, гематрия, нотарикон, рассматриваемые в Книге первой, § IV; 2) догматическая, или положительная, часть, имеющая дело с гипотезой духовных сущностей, как то: ангелами, демонами, человеческими душами и их переселением; 3) спекулятивная, или метафизическая, часть, а именно учение о сферах, или сфирот, и т. п. Классификация не исчерпывающая, но здесь не место критиковать ее. Тайную Традицию в ее теософском аспекте невозможно представлять одной лишь ссылкой на учение о сфирот.

147

См.: The Book of Formation (Sepher Jetzirah) (английский перевод с иврита с аннотациями Кнута Стенпринга, 1923). Библиография приведена в нашем Предисловии.

148

В своем «Путеводителе растерянных» Маймонид отмечает, что Маасе Берешит соотносится с естественной наукой, а Маасе Меркава – с метафизикой. Иначе их называли соответственно Историей Творения и Историей Божьего Престола.

149

Доктор Эдерсхайм (Edersheim. History of the Jewish Nation. 3-d ed. P. 407) замечает, что это, собственно, «монолог Авраама, в котором он, созерцая все, что его окружает, в конечном итоге достигает единения с Богом». Точно так же Гинсбург утверждает, что книга представляет собой монолог патриарха. Ничего подобного, но в главе пятой действительно упоминается «Авраам наш отец».

Разумеется, легенда об авторстве патриарха была быстро усвоена и широко распространилась. В XII в. рабби Йегуда ха-Леви говорит о «Книге Творения, принадлежащей нашему отцу Аврааму».