Дорогая Сузумэ. Айко Таката

и параллелепипедов, словно клеем, «схваченных» неоновым светом различных цветов.

      «Гамо-Йончоме», – прожужжал черный спикер над головой.

      Поезд, дернувшись, остановился, двери с треском и грохотом распахнулись, и я, предвидя одновременно и чудо, и катастрофу, готовая к тому и к другому, плавно покинула вагон.

      Оранжевый, словно сладкая шипучка, солнечный свет заливал все доступное взгляду пространство. Я слышала звук льющейся воды. Водопад, подумала я. А потом поняла, что это обычный ветер.

      Но ветер был не обычный, нет. То был ветер наступающих перемен.

      Хоть я и не люблю город и рекламные конструкции, которыми он напичкан, точно современный робот – микросхемами, мне определенно нравится эффект, который создают бесконечно изменяющиеся цвета и формы на их гладких глянцевых поверхностях. Если медленно водить головой из стороны в сторону, рассеянным взглядом блуждать по округе, то слегка поднимая его вверх и влево, то опуская вниз вправо, не задерживая ни в единой точке пространства слишком долго, возникает чувство творящегося волшебства, ветер начинает петь в ушах. У-у-у…

      По-весеннему яркий свет солнца «растворял» в окружении платформенные столбы ограждений, «искрил» зеленоватым стеклом павильонов впереди. Я снова почувствовала встряску, хоть и покинула поезд, а сам поезд давно ушел. За ним был другой, а за тем еще не один. Моя сияющая сфера, подумала я, мое доброе предчувствие… Затем что-то вновь грубо ворвалось в картину моего мира.

      Прохожий, подумала я, и, отведя глаза в сторону, едва слышно извинилась. Мне не хотелось извиняться. Мне не за что было извиняться. Я отыскала глазами выход с платформы – светящаяся сине-зеленым табличка невдалеке подсказала мне, – сорвалась с места и в компании изменчивого ветра улетела.

      □

      Ноги, всю мою жизнь чуть ли не единственные мои друзья, довели меня до здания в городе, именуемого «Сферой». На самом деле ноги – друзья любого живого существа, не пренебрегающего дорогой. Конечно, было бы здорово, как птицы, иметь еще и крылья. Но в этом вопросе, полагаю, каждый может рассчитывать лишь на себя и эволюцию.

      Со сферой у здания, перед которым я остановилась этим утром, не было ничего общего. Большое и высокое, как и все здания вокруг, сложенное из бетона, металла и стекла, и подсвеченное ярким неоновым светом фиолетового цвета.

      С заветренной булкой в одной руке и небольшим бумажным стаканчиком безвкусного чая в другой я стояла через дорогу от здания и «сканировала» его взглядом. Затем я поглядела по сторонам – машин и людей на улице не было – и почувствовала неприятное шевеление в животе. Я не сразу поняла, что дело не в старой булке, выданной за новую, и не в гадком чаем, низкое качество которого не соответствовало его высокой цене, а в недовольстве моей интуиции. Когда что-то не так, она активно шевелит своими суперчувствительными лапками.

      Я зову ее Паучком.

      Я откусила от булки, сделала