Сонаты без нот. Игры слов и смыслов в книге М. Цветаевой «После России». Елена Айзенштейн

записи синими чернилами стихотворения «Ночного гостя не застанешь запись карандашом:

      «Ласточки жаль. к тебе

      О П <астерна> ке»

[52: РГАЛИ, ф. 1190, оп. 3, ед. хр. 4, л. 46 об.]

      «Навзрыд ночь и кифарой – грудь» – от ночного чтения стихов. Цветаева тоже начинает писать стихи, просит Эфрона не ревновать к ночному гостю, которого она видит лавролобым богом, чье чело увенчано лавром победы в поэтическом искусстве. Впервые эпитет «лавролобый» появился в тетради Цветаевой во время работы над стихотворением «Балкон» 30 июня 1922 года, на следующий день после первого письма к Борису Пастернаку. [53: РГАЛИ, ф. 1190, оп. 3, ед. хр. 4, л. 42.] Она воспринимает Пастернака Аполлоном, богом поэзии. Общение с ним – обретение утраченного неба, возвращение на Олимп, беседа с равным собеседником из Града Друзей, способным услышать музыку лиры, понять особенный цветаевский язык. Об этом – стихотворение, не вошедшее в «После России»), записанное 3—го июля:

      И скажешь ты:

      Не та ль

      Не ты,

      Что сквозь персты:

      Листы, цветы —

      В пески…

      Изустных

      Вер – индус,

      Что нашу грусть —

      В листы,

      И груз – в цветы

      Всего за только всхруст

      Руки

      В руке:

      Игру.

      Индус, а может Златоуст

      Вер – без навек,

      И без корней

      Верб

      И навек – без дней…

      (Бедней

      Тебя!)

      И вот

      Об ней,

      Об ней одной…

[54: БП90, с. 396.]

      «И скажешь ты», – с обращения к Пастернаку начинается стихотворение, написанное, судя по черновой тетради, словно в один присест, и почти без помарок. Рассказ о себе Цветаева ведет от его лица. Ее явление подобно дождю или реке, льющейся сквозь барьеры – «в пески», в пустыню Вечности. Тема пустыни и индуса, возможно, отсылка к стихотворению Б. Пастернака «Тоска» («Сестра моя – жизнь»). Душа – река, устремленная к тому свету, «неудержимый ни в чьих руках (Поток.)». [55: СВТ, с. 449.] Поэт – «изустных вер – индус», «индус, а может Златоуст вер». Подобно Иоанну Златоусту, архиепископу, отличавшемуся необыкновенным красноречием в проповедях, поэт в золотом слове несет людям свою проповедь, выплескивает людскую грусть на листы бумаги, груз жизненного горя обращает в цветы лирики. И все это «за только всхруст руки в руке: игру» любовь, чтобы почувствовать себя в кругу родственных душ, Поэт закрепляет в слове бегущее мгновение.

      Поэт – «Златоуст вер» «без корней верб». Верба – дерево, связанное с представлением о посмертии, символ лирической героини и Вечной жизни:

      Вербочка! Небесный житель!

      – Вместе в небо! – Погоди! —

      Так и в землю положите

      С вербочкою на груди.

(I, 396) (1918)

      В стихотворении «И скажешь ты…» образ верб без корней подчеркивает оторванность поэта от земли, устремленность в Вечность. «Бедней тебя!» – восклицает Цветаева в скобках, обращаясь к собеседнику, от чьего имени произносила она монолог, чьими глазами смотрела на себя. Она «бедней», он куда богаче,