Заметки о Священном Писании. Порфирий Юлианович Цельс

христианских Церквей придерживается какого-то одного варианта Библии, считает его богодухновенным, что позволяет всем им (Церквам) считать друг друга неправильными.

      Дело усугубляется тем, что буквы оригинала могут иметь числовые или иероглифические значения, через которые постигаются более глубинные смыслы священного текста, а они при переводе теряются начисто, сужая возможности понимания первоисточника. Французский ученый Эдуард Шюре поддерживает мнение, что Моисей написал книгу Бытия египетскими иероглифами, заключавшими в себе различные смыслы. «Он передал ключи от них и дал устные объяснения своим преемникам. Когда же, во времена Соломона, книга Бытия, – продолжает Шюре, – была переведена на финикийский язык, когда, после вавилонского плена, Ездра переписывал её арамейско-халдейскими письменами, еврейское священство владело этими ключами уже очень несовершенно. Когда же очередь дошла до греческих переводчиков Библии, последние имели лишь очень слабое понятие об эзотерическом смысле переводимых текстов. Святой Иероним… не мог уже, делая свой латинский перевод с греческого текста, проникнуть до первоначального смысла Библии [16,181]».

      Вообще, проф. Лопухин полагает, что весьма трудно переводить как с греческого, так и с древнееврейского языка, только причины этого разные. «Эллинская фраза есть фраза ученая, род архитектурного здания, построенного с величайшим искусством… Для того, чтобы связать различные части, греческий язык имеет много глагольных форм, соединяющих части предложения и точно показывающих их взаимные отношения; он может также пользоваться по произволу множеством частиц речи, которыми можно выражать даже самые тончайшие оттенки мыслей. В еврейском языке нет ничего подобного… Его слово-расположение почти детское, его речь как бы расчленена; он ставит предложения за предложениями, соединяя их всё одним и тем же союзом „и“; у него нет средств выдвинуть на вид главную мысль, а предоставляется самому слушателю или читателю выбирать самое главное из того, что он слышит или читает [4,3,801]». Видимо, чтобы не затруднять овец выбором главного, «даже и в том, что касается еврейского Св. Писания… оно (христианство) „официально“ пользуется лишь греческим и латинским переводами (версии Септуагинты и Вульгаты). Что же до Нового Завета, то мы знаем, что его текст известен лишь на греческом и что именно на основе последнего были сделаны все остальные переводы, даже на древнееврейский и сирийский [38,113]». «Палестинский еврейский язык времен Иисуса Христа, – продолжает А.П.Лопухин, – стоящий ниже греческого по грамматике, пожалуй, ещё ниже его по словарю… Он не был обогащен, подобно греческому, значительным умственным трудом;… в нем мало глаголов и мало существительных и ещё того меньше прилагательных и частиц речи. Отсюда происходит то, что он должен пользоваться одним и тем же словом для выражения предметов совершенно различных [4,3,801]». При таких свойствах еврейского