Лето на Цеоде. Артемий Лукьяненко

прошептал я. – У тебя плечо колючее.

      Мы замолчали и лежали так не шевелясь и глядя друг на друга. Наконец боль отлегла. Внезапно и резко, как и началась.

      Я встал и обессиленно прислонился к дереву. Перед глазами танцевали яркие искры.

      – Больно? – спросил я у Ин сочувственно.

      Она молча кивнула.

      – Может, током ударило? – предположил я. – Наэлектризовались?

      – Бегая по лесу? – фыркнула девочка. – О траву? Ты серьезно?

      В этот момент к нам подбежали Рунмарион и Амари.

      – Куда вы подевались?

      – Мы тут, – все так же мрачно ответила Ин.

      Амари подошла к подруге и, помогая ей встать на ноги, спросила:

      – Упала?

      Ин мельком глянула на меня и ответила:

      – Да, ногу на траве подвернула. – Она посмотрела на часы: – Ой! Мне пора, папа рассердится. Пока!

      – Ты завтра придешь? – спросила Амари.

      – Конечно, приду!

      Ин шустро побежала вокруг озера к своему дому.

      – Странно она как-то ногу подвернула, – заметила Амари.

* * *

      Подойдя к крыльцу, Ин заглянула в открытое окно кухни. Папа готовил ужин, что-то напевая. Девочка медленно открыла дверь, тихо вошла, сняла ботинки и босиком поспешила к лестнице.

      – Где была? – послышалось с кухни.

      Ин прикусила губу:

      – Э-э… у Амари и Рунмариона.

      Папа подошел, поцеловал ее в щеку и сказал:

      – Они – бездельники и шалопаи.

      – Может, и так, – Ин пожала плечами. – Только у меня других друзей тут нет.

      – Ладно уж… – Отец похлопал дочку по плечу. – Ты пока поупражняйся сама.

      Ин кивнула и поднялась к себе в комнату. Сев на кровать, оглядела плечо: никаких следов ожога не наблюдалось. Девочка подошла к окну и посмотрела на залитую щедрым золотым солнцем поляну у дома. Две каменные фигуры все так же стояли у крыльца, грозно посматривая застывшими глазами-рубинами в глубину леса.

      Она подошла к тумбочке у кровати и достала из ящика большую тяжелую шкатулку, на которой был изображен цветной эмалью горный пейзаж. Ин открыла ее и задумалась. Шкатулка была разделена на отсеки, где покоились камни и минералы всевозможных цветов и форм – горные породы Цеоды. Ин взяла пестрый красновато-серый камень и положила его на пол. Затем отошла к окну.

      Глубокий вдох, медленный выдох.

      Ин закрыла глаза. Главное – сосредоточиться…

      Она представила себе высокую гору с покрытой льдом острой зазубренной вершиной. Ощутила ее: каждый камушек, каждую песчинку.

      Ин медленно подняла руку.

      Гора… Годы проходят – камни осыпаются. Годы проходят – снова поднимаются ввысь. Вечность…

      Девочка открыла глаза и гордо улыбнулась. Гранит парил в воздухе.

      – Следующий камень – базальт, – прошептала Ин и потянулась к шкатулке.

* * *

      После ужина она пожелала отцу спокойной ночи.

      – Постой, – сказал он, – сколько камней подняла?

      – Два базальта… – начала перечислять Ин, – три гранита, три мрамора