Искатели неба (сборник). Сергей Лукьяненко

Версаля дойти можно, на свет не выходя.

      – Брата Кастора вспоминаешь? – спросил вдруг Рууд.

      Я промолчал.

      – Вспоминаешь. Вижу.

      А хоть бы и вспоминал! Ему-то что? Молчу же, не учу монаха истинной вере.

      – Мне неведомо, что такое важное есть в принце Маркусе, – сказал вдруг Рууд. – Но Преемник сказал, что сейчас он для веры – как фундамент для храма. Такие слова зря не говорят. Малый грех вера простит, большего бы не сотворить…

      – Кровь проливать мне приходилось, брат Рууд, – ответил я. – Вот только малым грехом я это никогда не считал.

      – И зря, брат. Вера не только на добре стоит, крови за нее немало пролито. Если вдруг невинен был брат Кастор – Сестра его милостью не оставит. А если прав я – значит, спас душу его от предательства.

      Гладко все получается. Куда уж глаже. Я и не стал спорить.

      Вышли мы наконец из туннеля – прямо в конюшни, к выезду крытому, где уже готов был экипаж. Крепкая карета для дальних поездок, на железных рессорах, с шестеркой вороных лошадей. Окна серебрёные, снаружи ничего и не углядишь. На закрытом облучке ждали два кучера – тоже в одеяниях священников. Кто-то из младших братьев.

      – Садись, – сказал Рууд. Пошел к возницам, поговорил коротко. Я тем временем забрался в карету.

      Уютно. Ничего не скажешь. Видно, сам епископ на ней выезжал. Два мягких дивана – хоть сиди, хоть спи, – на них пледы теплые. Погребец, внутри и еда, и бутылки, в гнездах надежно закрепленные. Яркая карбидная лампа, столик откидной, переговорная труба к возницам, даже рукомойник дорожный есть. Куда роскошнее первого класса в самых хороших дилижансах.

      Устроившись на диване, я почувствовал, как наваливается усталость. Неужели милостью Сестры все же вырвусь из ловушки?

      Следом забрался брат Рууд. Экипаж сразу же тронулся, ворота распахнули, и мы выехали в дождливую холодную ночь.

      – Располагайся удобнее, брат мой, – сказал Рууд. – Путь длинный. Сейчас мы двинемся на Брюссель, так меньше подозрений у стражи будет. Потом уже к Риму направимся.

      Экипаж катился по площади – мягко, без тряски надоедливой. Патрульные, что были вокруг храма, на карету поглядывали, но не препятствовали.

      – Присоединяйся, брат, – предложил Рууд добродушно. Достал из погребца бутыль вина, разлил по красивым стальным бокалам.

      – А как же твои обеты? Ты вроде вина не пьешь? – спросил я, принимая бокал.

      – Не время теперь плоть умерщвлять, – спокойно ответил брат Рууд. – Сейчас глоток вина – не грех. Только фанатики посты соблюдают и обеты держат, когда надо в бой идти.

      – А ты боя ждешь, брат?

      – Я всего жду, Ильмар.

      Его глаза блеснули.

      – И запомни… брат мой… ты теперь себя беречь должен. Ты – ниточка, которая может к Маркусу привести.

      Вот. Очень приятное дело.

      – Спасибо, брат Рууд, остерегусь, – пообещал я. Мы выпили, потом Рууд молча убрал вино.

      Карета выехала наконец с площади, загрохотала по неровной мостовой вдоль